Асфальт

– Да это ты мне скажи, почему отключил телефон? Решил отмолчаться? – услышал Миша тот самый голос. – Это же смешно. Ты же не дурак…

– Здравствуйте, – перебил говорящего Миша. – Мне сейчас неудобно говорить, – он говорил как можно спокойнее, отведя глаза от Ани, – вы не могли бы перезвонить в понедельник? И не звоните, пожалуйста, на домашний номер.

Миша услышал смех.

– Что, жена рядом? – услышал Миша после смеха. – Понимаю. Но ждать до понедельника не могу. Невтерпёж мне. Понял? А почему при жене со мной говорить не хочешь? А? То-то же…

– Хорошо, – ответил Миша тем же спокойным голосом, которым говорил до того, – перезвоните мне вечером.

– Нет уж, дорогой. Я позвоню через десять минут. Это всё, что я могу для тебя сделать. Если не хочешь, чтобы я звонил на этот номер, включай свой телефон. Или ты хочешь, чтобы тебе в дверь позвонили?

– Понял вас, перезвоните, как вам удобно, – сказал Миша и положил трубку.

Он не мог продолжать этот разговор под пристальным Аниным взглядом.

– Кто это звонил? – спросила Аня.

– Так, ерунда, – ответил Миша, изображая безразличие, – это по работе.

– Ерунда? А почему ты так побледнел? Был зелёный и вдруг побледнел. И почему звонили домой и не стали разговаривать со мной? Не темни, Миша. А то у меня к тебе только копятся вопросы.

– Анечка, это звонили из Петрозаводска, – не в силах придумать больным мозгом другую ложь, сказал Миша. – Там у нас серьёзные неприятности. Это звонили люди, которые, мягко говоря, нам не друзья. Дикие люди. Не знаю, почему они звонили домой и в субботу. Это я сейчас выясню. Они будут перезванивать. Где мой телефон?

– Надеюсь, это не опасные неприятности, – недоверчиво наклонив голову впёред и глядя исподлобья, спросила Аня.

– Это просто неприятно, – ответил Миша. – Ох, и худо мне, милая. Где мой телефон?

– В прихожей на полке, – был холодный ответ.

Миша потащился за телефоном. Он в самом начале разговора на кухне ещё подумал, не рассказать ли Ане всю эту нелепую историю с девушкой на бульваре и глупыми угрозами. Но это было так трудно в его состоянии. Непонятно было даже с чего начинать. А звонок на домашний телефон был слишком неожиданным. Вот Миша и соврал. А теперь было уже поздно говорить правду. Слишком поздно.

– Я поговорю в спальне, – взяв телефон и проходя мимо Ани сказал Миша.

Она не сказала ничего, а только проводила его взглядом.

Миша затворил за собой дверь, сел на кровать и включил телефон. Он уже просто ненавидел того человека, чьего звонка ему приходилось ждать. И себя он ненавидел за всю эту ситуацию. Он хотел обрушить свой гнев на своего мучителя, как только тот позвонит. Но громко говорить было нельзя. И отмолчаться было уже нельзя. Миша чувствовал, что увяз в этой истории и всё делает неправильно. Но страха не было. Он не боялся голоса в телефоне. Гораздо страшнее ему был недоверчивый и внимательный взгляд Ани и его собственная ложь.

Миша сидел и ждал звонка. И вот телефон сработал. Миша, не глядя, поднёс телефон к уху.

– Ну наконец-то, – услышал он весёлый голос Сергея, – звоню тебе уже три часа. Что, очнулся?

– Серёга, извини, – переведя дыхание и сообразив, кто ему звонит, сказал Миша. – Я был в ауте. Всё-таки сильно перебрал. Точнее, перебрал – не то слово. Но сейчас я говорить не могу. Мне должны позвонить. Я сам тебе перезвоню, если можно?..

– Э-э, дружище, – голос Сергея перестал быть весёлым, – я долго ждать не в силах! Давай перезванивай. Ты помнишь вообще, о чём мы с тобой договаривались?..

– Помню. Но не очень! – быстро ответил Миша. – Прости, точно не могу сейчас говорить. Перезвоню, – и, не дождавшись ответа, он отключился.

Миша был зол уже не на шутку, ожидая звонка. К моменту, когда незнакомец наконец позвонил, он успел устать от ожидания.

– Ну что, соскучился? – услышал он. – А я про тебя уже много знаю. Голос у твоей жены приятный. Мне только непонятно, откуда ты такой взялся?

– Перестань паясничать! – хрипло, грозно, но, стараясь не громко, сказал Миша. – Я про тебя ничего не знаю и знать не хочу. Не смей мне звонить домой и пугать мою семью.

– Не знаешь про меня? Ну?! Не может быть! – голос звучал почти игриво. – А она что, тебе ничего про меня не говорила? Да быть такого не может! Не предупредила? Хотя она такая. Ну и где она?

– Я разговариваю с тобой только потому, что ты пугаешь своими звонками мою семью. Я вчера всё объяснил, и мне добавить нечего. Я не намерен больше ничего объяснять…

– Придётся! – резко прозвучало в телефоне. – Чего же ты при жене не стал разговаривать? – Миша услышал смех. – Нет уж, объяснять тебе придётся…

– Кто бы ты ни был, – стараясь не перейти на крик, прохрипел Миша, – я на таком языке говорить с тобой не буду. Я не мальчишка тебе. Если не можешь говорить нормально и серьёзно, то мы дальше говорить не сможем. Ты разве не понял, что я тебя не боюсь.

– Если говоришь со мной, значит, боишься, – голос совершенно изменился. Он стал спокойным и строгим. – Хочешь нормально и серьёзно? Давай! Но это очень серьёзно, даже не сомневайся.