Ашер Блэк (ЛП)

— Однажды я пыталась преподавать. Я была в детском доме в Джибути. Глава приюта решил, что будет неплохо, если я буду учить детей английскому, поскольку все остальные волонтеры говорили либо по-французски, либо по-арабски. — Я усмехаюсь. — Это была катастрофа. К концу часового занятия я довела до слез половину детей. В итоге меня перевели на кухню, где единственным моим общением с живыми существами была пожилая женщина, которая никогда со мной не разговаривала.

— Через некоторое время мне надоело ее молчание, и я потребовала, чтобы она со мной заговорила. — Я поморщилась. — Когда она что-то показала в ответ своими руками, я почувствовала себя самой большой сукой в мире. Я ненавидела ее за то, что она со мной не разговаривает, а она все это время молчала. Хуже того, я даже не могла понять, что она показывает. Это был сомалийский язык жестов.

Мы с Ашером сейчас в нашей комнате. Он раздевается, собираясь принять душ, но останавливается, чтобы бросить на меня сочувственный взгляд.

— Что ты в итоге сделала?

Я отвожу глаза, когда он снимает боксеры и направляется в ванную. Я не вижу его попку, только очень-очень упругий зад, но все равно тяжело дышу после этого.

Как ему может быть так комфортно в обнаженном виде?

Мне нравится мое тело, но у меня нет такой уверенности в себе, как у него. Хотелось бы, но сомневаюсь, что у большинства людей она есть. Если это когда-нибудь случится, то мир, вероятно, заполонят колонии нудистов.

Я прочищаю горло и повышаю голос, чтобы он мог услышать меня в ванной.

— Я сбежала.

Мне было стыдно за себя тогда, и мне стыдно за себя сейчас. Как я уже говорила, когда становится тяжело, я обычно убегаю.

— Что ты сказала? — кричит Ашер из душа.

Я вздыхаю. Он включил душ и, наверное, не слышит меня из-за шума. Но чего он ждет от меня? Пойти в ванную, чтобы он услышал? Я даже не хочу повторяться, и не знаю, что вырвется у меня изо рта, если я увижу его голым, в полный рост.

— Я сказала: "Я сбежала". — Повторяю я, на этот раз громче.

— А?

— Я сбежала! — кричу я.

— Повтори?

— Ах! — Я ругаюсь под нос, встаю и иду в ванную, к черту его наготу. Когда я вижу его, я даже не удосуживаюсь взглянуть на его интимные места. Я смотрю ему прямо в глаза и говорю: — Я СБЕЖАЛА. Это то, что ты хочешь услышать?! Что я трусиха? Что я бегу от всего?

То, что я вижу на его лице, ошеломляет меня. Между нами проскальзывает понимающий взгляд, но Ашер, похоже, тоже не обеспокоен моей вспышкой.

Я ненадолго задумываюсь о том, что он притворился, будто не слышит меня, чтобы увидеть, как я признаю свою трусость лицом к лицу. Эта мысль приводит меня в ярость.

Я трясусь от ярости, когда он смотрит мне в глаза и говорит:

— Но ты не сбежала от меня.

Я отшатываюсь от него, как будто мне дали пощечину. Он прав. Я не сбежала от него. Может, потому что теперь мне есть что терять? Диплом? Будущее, о котором нужно думать? Лучший вариант? Не знаю. Знаю только, что мне надоело бежать. Я бежала из приемной семьи в приемную семью. Я бежала от Стива. Я бежала из одной страны в другую. Я бежала от «Бродяги».

Но я не бежала от него.

Я и сейчас не бегу. Я разбираюсь со своими проблемами, признаю их и нахожу решения. Я пытаюсь стать лучше, и, нравится мне это или нет, он был частью этого процесса. Даже если он одновременно и причина моих проблем, и их решение.

Он бросает на меня знающий взгляд, который заставил бы меня бежать в сторону холмов, если бы мы только что не обсуждали мои постыдные привычки в беге.

— Что ты ожидаешь от меня услышать в ответ? — Мой голос — шепот, но я не удивлена, что он слышит меня сквозь шум душа.

Его голубые глаза пронзают мою душу.

— Почему ты не бежишь сейчас?

— Я не знаю.

ГЛАВА 16

Иногда даже жить —

это акт мужества.

Сенека младший

— Нет, — говорит Ашер в пятнадцатый раз.

— Ты серьезно?! — требую я. — Ты не можешь просто заманить меня в ловушку, Ашер. Я схожу с ума. Мой голос больше не похож на мой голос. Я не соглашалась сидеть в твоей башне, как будто я чертова Рапунцель. — Я сардонически смеюсь. — Мне нужен принц, чтобы спасти меня? Я обязательно попрошу Рене, как только он свергнет тебя с престола.

Обычно я бы не стала так разговаривать с Ашером, но из-за безумия, вызванного переполохом, и того факта, что он позволяет мне говорить в ответ, я не сдерживаюсь.

Ашер хмурится в мою сторону. Это уродливо и прекрасно одновременно.

— Ты можешь уйти, как только придет Томми.

Томми — мой новый стилист. Ашер нанял его на следующий день после того, как я переехала в его квартиру. В то утро я проснулась от того, что великолепный, ухоженный азиат прижимал измерительную ленту к моей груди.

Первыми его словами были:

— Подруга, я бы хотел иметь такие же большие сиськи, как у тебя.

Затем он вытащил меня из кровати и принялся измерять мое тело в тех местах, о которых я и не подозревала. Через два дня он вернулся с кучей ткани для примерки, но с тех пор я его не видела. А еще я не понимала, что моя свобода зависит от него.