Он пораженно взглянул на него.
– Как ты узнал?
Ашерон не ответил. Даже, будучи человеком, он ненавидел личные вопросы, поскольку они часто втягивали его в разговоры, в которых он не хотел участвовать. Ворошили воспоминания, которые он хотел оставить похороненными.
Закрыв глаза, Ашерон позволил сознанию выскользнуть из него и бродить по космосу, пока не нашел женщину, часто всплывавшую в разуме Иаса.
Лиора.
Она была красавицей с волосами цвета вороного крыла. Глаза такие же чистые и голубые, как открытое море.
Неудивительно, что Иас скучал по ней.
Сейчас женщина стояла на коленях и плакала.
– Пожалуйста, – умоляла она богов. – Прошу, верните мне мою любовь. Пожалуйста, пусть у моих детей будет отец.
Ашерон сочувствовал ей, увидев и услышав ее слезы. Ей еще никто не сказал, что случилось. Она молилась о благополучии человека, которого больше не было с ней.
Это преследовало его.
– Я понимаю твою печаль, – сказал он Иасу. – Но ты не можешь объявится перед ними в такой форме. Люди испугаются, если ты вернешься домой. Попытаются убить тебя.
У Иаса брызнули слезы, когда он говорил, а клыки царапали губы.
– У Лиоры нет никого, кто бы мог позаботиться о ней. Она сирота, а моего брата убили днем раньше. Нет больше никого, кто бы обеспечил моих детей.
– Ты не можешь вернуться.
– Почему нет? – сердито спросил Иас. – Артемида сказала, что я могу отомстить человеку, который убил меня, а потом буду жить, чтобы служить ей. Она ничего не упоминула о том, что я не смогу вернуться домой.
Ашерон сильнее сжал свой посох.
– Иас, задумайся. Ты больше не человек. Как, по-твоему, жители деревни будут вести себя, когда ты вернешься домой с клыками и черными глазами? Ты не можешь показаться при солнечном свете. У тебя есть обязательства перед всем человечеством, а не только перед твоей семьей. Нельзя служить всем одновременно. Ты никогда не сможешь вернуться.
Губы мужчины задрожали, но он понимающе кивнул.
– Я спасаю людей, пока моя невинная семья голодает, и некому защитить их. Такова моя участь.
Ашерон отвел взгляд, а его сердце болело за этого человека и его семью.
– Иди внутрь к остальным, – сказал Ашерон.
Он наблюдал за тем, как Иас возвращается, обдумывая слова мужчины. Он не мог все так оставить.
Ашерон мог работать в одиночку, но другие…
Закрыв глаза, он перенесся к Артемиде.
На этот раз, когда ее кори раскрыли рты, чтобы закричать, Артемида заморозила их голосовые связки.
– Оставьте нас, – приказала она.
Женщины бросились к двери так быстро, как могли, а затем с грохотом захлопнули ее.
Как только они остались наедине, Артемида улыбнулась.
– Не ожидала так скоро тебя увидеть.
– Не надо, Артемида, – сказал он, сдерживая ее резвость прежде, чем она продолжила. – Вообще-то я вернулся, чтобы устроить тебе взбучку.
– С чего бы?
– Как ты посмела лгать этим людям, чтобы заполучить их к себе на службу?
– Я никогда не лгу.
Он выгнул бровь.
Тотчас же почувствовав себя неловко, она прочистила горло и откинулась на своем троне.
– Ты – другое дело, и я не лгала. Я лишь забыла упомянуть о нескольких вещах.
– Это практически одно и то же, и дело не во мне. А в том, что ты сделала с ними. Ты не можешь вот так бросить этих бедняг.
– Почему нет? Ты же прекрасно выживал сам по себе.
– Я никогда не был таким, как они, и ты прекрасно это знаешь. В моей жизни не было ничего, к чему можно было бы вернуться. Ни семьи, ни друзей.
– Я была исключением. Ведь так?
– Ты была ошибкой, за которую я расплачиваюсь последние две тысячи лет.
Кровь прилила к его лицу. Она встала с трона и спустилась на две ступеньки, чтобы встать перед ним.
– Как ты смеешь так разговаривать со мной!
Ашерон сбросил с себя плащ и с гневом бросил свой жезл в угол.
– Убей меня за это, Артемида. Давай, сделай это. Окажи услугу нам обоим и избавь меня от моих мучений.
Она попыталась ударить его, но он перехватил ее руку и посмотрел в глаза.
Артемида видела ненависть во взгляде Ашерона, резкое осуждение. Их злобное дыхание перемешалось, а воздух опасно затрещал, когда столкнулись их силы.
Но не его ярости она хотела.
Нет, ярость – никогда…
Она осмотрела его. Идеальные черты лица, высокие скулы, длинный орлиный нос. Черноту его волос.
Жуткое мерцание его глаз.
Никто не мог сравниться с его совершенством.
Не просто красота привлекала к нему людей, и ее влекла не его красота.
Он обладал первозданной, редкой мужской харизмой. Могуществом. Силой. Шармом. Интеллектом. Решимостью.
Один взгляд на него вызывал желание.
Смотреть на него, значит до боли хотеть прикоснуться к нему.
Он создан для того, чтобы нравиться, и обучен дарить удовольствие. Все в нем от пульсирующих гладких мышц до глубокого эротичного тембра его голоса соблазняло любого, кто оказывался с ним рядом. Он двигался с обещанием опасности и мужской силы, как смертоносное дикое животное. С обещанием наивысшего сексуального наслаждения.
Эти обещания он всегда выполнял.
На протяжении вечности он был единственным мужчиной, кто делал ее слабой. Единственным мужчиной, которого она любила.