Ашерон

Ашерон надел свой плащ и взял смертельный рюкзак.

– Хочешь поехать со мной на игру?

Его предложение сильно удивило ее, так как до этого он всегда ездил с ней, либо они просто прогуливались.

– У тебя есть своя собственная машина?

Эш улыбнулся.

– Мотоцикл. Я приехал на нем вчера, когда ездил домой за одеждой.

Это была совсем небольшая ложь. Вообще-то он создал его сегодня утром, когда решил, что хочет прокатиться немного, надеясь, что Тори не станет артачиться.

– У меня даже нет шлема.

Он достал черный мотоциклетный шлем из своего рюкзака.

– Теперь есть. Ты говорила, что ты не против приключений.

Тори сморщила свой носик, глядя на шлем, и сложила руки на груди. Она бы с радостью присоединилась к нему, однако ее безрассудство имело пределы.

– У меня нет мотоциклетной куртки, и мне совсем не хочется быть SQUID.

Эш засмеялся, когда она употребила байкерский термин, который используется для описания тупицы, катающегося без надлежащей защиты. Он вытащил поношенную черную прошитую куртку, сделанную из бразильской кожи, из своего рюкзака. Плечи, локти и грудь были сильно прошиты, а защита была облегченной. Но рассмешило ее вовсе не это, а серый череп с костями и золотая эмблема Хаябусы поверх него.

– У тебя нет ни единой вещи без черепов, так ведь?

– А что ты имеешь против?

Его внимание к деталям было очаровательным, и правда была в том, что она не садилась на мотоцикл с лета.

– Ну что ты в игре?

Она взяла куртку и натянула ее. Несмотря на ее изношенность, в ней все равно было тепло и уютно, как будто она была обшита кружевами и застегивалась на липучки. На удивление она сидела на ней, как влитая. А еще это была невероятно дорогая вещь. Тори совсем не удивилась бы, узнав, что он заплатил за нее не меньше штуки, судя по тому, как она сделана. Да чем, черт побери, он таким занимается, что может позволить себе такого рода игрушки? И вообще, как у него все умещается в этом саквояже Мэри Поппинс? Благодарная тому, что он вмещает гораздо больше, чем выглядит, она взяла шлем и улыбнулась.

– Показывай дорогу.

У Эша пересохло в горле от того, как она выглядела в его любимой ездовой куртке. Она выглядела чужой на ней, и в тоже время такой ослепительной. Определенно не ее обычный стиль, и в то же время он почувствовал, что надев его одежду, она своего рода признала Эша. Тори напомнила ему девчушку в куртке своего старшего брата, когда она поправила очки на носу и заплела волосы в косу, чтобы ветер не развевал их во время движения. Ашерон подождал Сотерию, пока она нацепила свои ботинки и была абсолютно готова. Черт, эта девушка была необъяснимо прекрасна. Эти карие глаза запали ему в душу, и каждый раз, когда он встречался с ней взглядом, то весь напрягался. И если Эш не вытащит ее из этого дома поскорее, то обязательно подхватит ее на руки, отнесет наверх в ее кровать и покажет, где зарыты его таланты на самом деле. Отогнав эту мысль прежде, чем она довела его до беды, Эш вывел ее на улицу, где его лоснящийся черно-золотой мотоцикл стоял и блестел в лучах солнца. Он выглядел, как необузданный хищник, который разрывал дорогу и давал возможность почувствовать ему ту свободу, которая приходила к нему лишь во снах. Ничего не было лучше, как залезть на него и промчаться между штатами со скоростью пули. На этом байке его душа была свободна, и неважно насколько ему было хреново, все тут же становилось на свои места.

– Что это, черт подери, такое? – спросила она, осматривая мотоцикл.

– Сделанный на заказ Хаябуса-Турбо, – сказал он, когда снимал с подлокотника свой шлем и одевал его на голову.

Тори засомневалась, поняв, что байк был создан лишь для одного водителя. Но по правде говоря, вещь была просто неописуемой.

– Не думаю, что мы вместе поместимся.

– Не волнуйся.

Он выдвинул из задней части специально сконструированное сиденье для пассажира прежде, чем закрепить свою рюкзак над баком с горючим специально выполненными для этого зажимами. Затем он выкатил его с невероятной для мужчины грацией, что сказало ей о том, что здесь Эш чувствовал себя в своей тарелке больше, чем в каком-либо другом месте. Он закрыл стекло своего шлема и достал ключи из кармана. Затем разложил свой длинный плащ вокруг себя. Боже милостивый, было в нем нечто мужественное от самой природы на этом мотоцикле. Доминирующее. Неистовое. Он был горячее, чем ад и заставлял ее хотеть сорвать с него одежду, повалить его на лужайку перед Господом Богом и всеми остальными, и заниматься с ним любовью до тех пор, пока они оба не завопят о пощаде.

– Запрыгивай, koukla.

На сердце у Тори потеплело от греческого выражения, которое значит куколка. Она сомневалась немного больше, чем обычно, когда подошла к огромному байку, который очевидно был создан для скорости. Она перекинула ногу и обхватила его тонкую талию руками, и в этот момент он завел движок. О, да, детка. Она могла провести так целую вечность: прижавшись к его горячему телу, в то время как его неповторимый аромат наполнял ее ноздри. Безусловно, ни о чем лучшем и мечтать нельзя было.

– Держись крепче.