Ашхабадский вор

– А никак. Мы не нарушаем законов, а боремся за их соблюдение. В камере покурите. Она ведь вам станет домом родным, так что указ о некурении за пределами домов нарушен не будет. Но давайте не отвлекаться. Итак, пунктик первый – ваш паспорт. Российский. Даже заграничного паспорта при вас нет. Есть военный билет. Российский. И все. Больше документов при вас нет. Выходит, вы находитесь на территории нашей страны нелегально. Уже это нас обязываетпоработать с вами самым вдумчивым образом. Кто вы такой, что делаете на территории независимого Туркменистана, как сюда попали? Видите, сколько вопросов сразу. Единственно приемлемый для вас итог этих разбирательств – выдворение из страны. Так ведь его еще заслужить надо... Но оставим пока пунктик первый и перейдем к пунктику второму. Не догадываетесь, что это такое? Ваши подозрительные знакомства. Вам их перечислить? Охотно и радостно. Здесь и авторитеты уголовного мира, и простые уголовники, и некий подручный феодальчика, скончавшегося, кстати, при весьма загадочных обстоятельствах, и некие другие, не менее любопытные фигуры, которые так и просятся в тщательную разработку. Удивлены? Вижу, да.

Если до этого «товарищ полковник» говорил ровным, бесцветным голосом, каким замполиты проводят политинформации для полусонныхсрочников, то тут неожиданно его речь заблистала искренней эмоциональностью.

– А вы думали, мы здесь разучились работать с советских времен? Остались без Старшего Брата и начали стремительно скатываться на обезьяний уровень? А вот и дудки! Как говорится, щуку съели, зубы остались. Это у вас, – он вытянул палец в направлении Карташа, – бывшиеразбежались кто куда, по всяким частным лавочкам. Мы профессионалами не разбрасываемся! Я согласен, масштабы и задачи несколько не те, что раньше, и за спиной не нависает скала, которая способна как защитить, так и придавить. Но работать мы не разучились и агентуру не растеряли, а также не рассекретили ее и не распродали – в отличие от вас. Агентура никуда не делась, а только еще и прирастает новыми вербовками...

В голову лезли совершенно несообразные моменту мысли: «Кто ж, интересно, им барабанит? Думать-то, понятно, вольно на любого, от воровских шестерок вплоть до самого Дангатара», – словно бы это и есть самое важное в данный момент.

– Итак, достаточно первых двух пунктов, чтобы ваша персона привлекла наше внимание – внимание службы, отвечающей за национальную безопасность. Согласитесь, когда по столице, поблизости от особо охраняемых объектов и персон, разгуливает не внушающий никакого доверия иностранец и при этом сводит сомнительные знакомства – уже это повод спецслужбам озаботиться его личностью и, как говорили в двадцатые годы прошлого века, разъяснитьэтого темного ино-странца... А теперь переходим к главному пунктику. К третьему. Я бы его поименовал экспериментальным. В том смысле, что мне просто не терпится поставить некий эксперимент. А именно – не придавать широкой огласке факт вашего задержания. Я всего лишь не стану докладывать наверх, не стану вас нигде регистрировать, предупрежу моихлюдей, чтоб помалкивали. Пусть это останется маленькой тайной нашего подразделения. Очень уж мне любопытно посмотреть, кто и какое беспокойство станет проявлять. Может, начнется какое-нибудь интересное шевеление, может, кто-то внутри этого здания шевельнется. Ну уж если вдруг поднимется сильная шумиха, если принцы и короли, главы дипмиссий, лично Путин и Буш станут тревожиться, давить на все кнопки и рычаги, тогда мы вас всегда сможем найти. Но почему-то мне кажется, что никто из сильных мира сего не обеспокоится по поводу вашего исчезновения. Или я не прав?

Весь разговор «товарищ полковник» не отводил взгляд от переносицы Карташа. Алексей знал этот прием, который чаще прочих используют именно оперативные работники: вроде собеседник смотрит прямо на вас, а взглядом с ним не встретишься. Кое на кого подчас действует гипнотическим образом, и этот кое-кто начинает петь, что соловей.