Ашната

– Нянечка, зачем Вы постирали? У Вас своих забот хватает. Не нужно было, – лицо Ашнаты еще не успело впитать влагу после легкого утреннего душа.

– Смотри, в волосах осталось мыло, – женщина заботливо вытерла краешком накрахмаленного полотенца мыльную пену. – Садись, поешь, детка. Приятного аппетита.

– О, это же мои любимые гренки. Как Вы догадались?

– Сходила на кухню и приготовила, наверное, потому что сама люблю ими полакомиться. Разве по мне не видно? – смеясь, ответила женщина. Она нисколько не стеснялась своего пышного тела, но и не кокетничала возрастом. Женщина лет шестидесяти пяти не только в душе чувствовала себя энергичной и молодой, но и легко справлялась со своим телом, будто оно было стройным. Её подвижности можно было только позавидовать.

– Неужели это айвовое варенье? Помню, в детстве, бабуля ставила передо мной большую баночку этого варенья, а я съедала её за день.

– Да ты оказывается у нас сластена. Знала бы, принесла еще несколько баночек. Но да ничего, завтра, говоришь какое утро нас ждет? Красивое? Вот красивое утро и начнется со сливового джема.

Они обе расхохотались. Ашната пила чай, переливая его из чашки в блюдечко. Этой привычке она не изменяла никогда. Так процесс чаепития казался ей не только вкусным, но и интересным. Каждый раз выполняя этот ритуал, она старалась упражняться в своей ловкости. Девушка отточила своё мастерство до того, что сейчас, переливая чая, не проливала ни единой капельки мимо.

– На улице мокро, – произнесла девушка, и волна забвения захлестнула её. – Забавно. Асфальт еще не высох, а солнце сияет, как летом… – девушка задумалась.

Увидев, что мысли начинают уносить ее, нянечка поспешила отнять у бессмысленных воспоминаний хрупкую девушку.

– Ты тоже похожа на солнышко. Расскажи, чем будешь сегодня заниматься? Готовиться к сессии?

– Не волнуйтесь. Я ведь вижу, что Вы всячески стараетесь меня отвлечь от мыслей, которые, как Вам кажется, меня заставляют переживать. Не нужно. Все прошло. Прошло все! – сказала, как отрезала, и принялась за свой завтрак.

– Если хочешь, я куплю нам по мороженому и мы посидим с тобой в саду. Ты будешь трудиться над конспектами, а я вышивать. У меня все равно сегодня выходной.

– Сегодня я выйду дальше, чем наш сад. Мне нужно попасть в одно место. Очень нуж-но, – по слогам произнесла девушка и закусила нижнюю губу.

– Я ведь не против. Только скажи, куда ты идешь?

– Сегодня мне снился сон. Впервые за долгое время мне снился добрый, ласковый сон, – тихо и прерывисто говорила она.

– В этом сне я стояла в абсолютно залитом свечным светом, помещении. Вокруг меня огромные, до пола, иконы. Я стою посреди них. Такое непередаваемое и неожиданное тепло исходило от них. Все подсвечники перед иконами были в свечах. В Храме была я одна. Вдруг дверь, огромная, резная дверь, открылась. Не было ни скрипа ни шума, она открылась легко. И я проснулась.

– Кто-то вошел в Храм?

– Я видела лишь силуэт. Нянечка, Вы понимаете? Мне было хорошо в этом сне. Он, можно сказать, спас меня, обогрел…

– Чудесный сон! Это добрый знак, детка. А горящие свечи в Церкви это присутствие Божественного света в жизни каждого христианина.

– Да-да. Я купалась в этом свете. Совсем не обжигающий, он дарил мне надежду.

– И сейчас ты собралась пойти в Церковь?

– Мне это необходимо.

Нянечка вышла из комнаты. Ашната начала собирать книги со стола, аккуратно расставляя их на полках рядом с конспектами. За сегодняшний день она хотела успеть многое: уборка в комнате, подготовка к экзаменам, поездка к Анне, поход в Храм.

– Вот, возьми, – нянечка вошла. Она вернулась в комнату с платком в руке. В Храм нельзя заходить с непокрытой головой.

– Спасибо Вам большое! Вы такая тёплая, и голос у Вас тёплый… – Ашната подошла к женщине и обняла её за плечи, уткнувшись в её теплое плечо.

– Рядом с тобой, такой красивой и воздушной девочкой, невозможно не быть теплой, – широкая улыбка добродушного человека, заставила Ашнату рассмеяться.

Более детской, лучезарной улыбки на зрелом, можно сказать, стареющем лице, она еще не видела.

– Я пошла. Пожелайте мне удачи!

– Держу за тебя свои пухлые кулачки, – снова улыбнулась женщина и сжала ладони в кулачки.

– Кулачки не нужно. Просто перекрестите меня, – Ашната серьезным взглядом окинула комнату.

Сколько было пережито в этих стенах и хорошего и плохого. Все, что было с ней, сделало её такой, какой сейчас. Сейчас она идёт в Храм. Чего было в ней больше: хорошего, или плохого, она не знала, но это и была она настоящая.