Ашт. Призыв к Жатве

В ожидании своего принца Трея места не находила, мерила комнату шагами, как зверь клетку, изредка реагируя на реплики старшей сестры. Правда, невпопад.

Надия, высокая, в родителей, темнокожая, грациозная, как пантера, лениво растянулась на розовом плюшевом пледе на кровати Треи.

Она совсем не изменилась, — улыбнулась Трея. Стала только красивее. Впрочем, и меня можно узнать, — женщина подцепила старинное овальное зеркало в серебряной оправе — трофей Алекса, добытый на раскопках древней Месопотамии — со стола. С гладкой, как лед, поверхности на нее устало смотрит женщина с молочно-белой кожей, с редкими веснушками, с большими, цвета меда, глазами, рыжие локоны опять выбились из прически и торчат в сторону.

Да, — она перевела взгляд на студенческие фото, — скулы чуть заострились, щеки запали, и губы, пожалуй, стали четче… Ну, еще небольшая морщинка у переносицы. Но в целом ведь не скажешь, что выпустилась десять лет назад…

* * *

— Волнуешься, бэйб? — Надия на фото сладко потянулась, подмигнула, сверкнув ослепительно-белой полоской зубов на черном лице.

— Он такой… Не как все, понимаешь?

Сестра пожала плечами.

— Не перебивай! Алекс… Заботливый, внимательный, романтичный… Представляешь! Ночью мы взломали астрологическую площадку на крыше универа и смотрели на звезды. А когда мне стало холодно, он укутал меня пледом!

— Пледом? — черная точеная бровь Нади иронично приподнялась на сантиметр, а пухлые губы растянулись в рвущемся наружу сарказме. Сестра с трудом сдерживала смех.

— Пледом, Нади! — запальчиво фыркнула Трея и снова выглянула в окно. Нет, показалось.

И что ее насмешило? Да какая разница!

— А зачем вы на университетскую площадку поперлись? — Нади зевнула ладошкой. — Мало студии?… И ближе, и взламывать не надо?

— Вот! — торжествующе воскликнула Трея и тряхнула рыжими пружинками волос. — Алекс говорит, что такие, как ты не рождены для романтики!

Вторая бровь Нади поползла вверх, видимо, для симметрии.

— Взломать универскую площадку, проползти под носом у охраны, рисковать, чтобы смотреть на звезды, Нади! Алекс…

Нади прищурилась, вытянула губы трубочкой, но промолчала.

Голос младшей сестры стал совсем тихим, а белое личико окрасил таинственный, заговорщицкий свет.

— Мы вместе уже полгода и он ни разу, понимаешь, ни разу не склонял меня… Ну, к близости.

Надия, вопреки ожидаемой реакции, нахмурилась.

— То есть твой ровесник, бэйб, за полгода так и не затащил тебя в постель?

Трея восторженно закивала. Алекс дарил цветы, кормил в кафе мороженным, встречал из Информатория. Они спали на одной кровати на вечеринке у Буссе, и дальше легких, как крылья бабочки поцелуев не зашло!

— А ты уверена, что у вас любовь, бэйб? Может, просто дружите? Ну, как брат и сестра?

— Мне кажется, он скоро сделает мне предложение… Я это чувствую… З н а ю…

— Трея…

— Нади…

— Ты несправедлива. А ведь ни разу даже не видела его! Я не понимаю…

— Бэйб, — Надия потрепала Трею по голове. — Когда тебе в тридцать лет понадобится мужик в постели, поймешь. А у тебя, в лучшем случае вместо мужика будет сопливая девочка. Выражаясь твоим языком, романти-ик. А в худшем — чужой, посторонний человек, которому до тебя дело как до погасшей звезды Альфа-Центавра. Ты пойми! Друг, соратник, это все не то!

Худшим опасениям Надии не суждено было сбыться. Все оказалось в лучшем виде. Именно так, как предсказывала сестра…

* * *

Хорошо, что прямо в светлом, восьмиугольной формы зале космодрома Венеры встретили давнего приятеля, профессора Нелиуса, Нела. Нел — почетный лектор, первый научный руководитель, знает Трею и Алекса еще со времен студенчества.

Обаятельный весельчак Нел увлек семейную пару археологов под воду, уверяя, что аккурат посреди искусственного океана в давние времена, задолго до перевода Венеры на новую орбиту, упал некий таинственный болид, который на самом деле был ничем иным, как потерпевшим крушение кораблем таинственных инсектов. Пять с половиной тысяч лет назад.

Правда по другой версии, а точнее, по утверждению верного врага и научного коллеги Нела, профессора Байровича, тот самый болид был, конечно, никаким не кораблем инсектов, а тривиальным ядром кометы.

Как всегда, романтично настроенный Алекс (годы не испортили его, или не помогли, это как посмотреть) проникся идеей Нела. Более трезвая и рациональная Трея склонна была поверить гипотезе Байровича, или, еще лучше, сделать собственное открытие, предложив Археологической Фригане новую, фактически подтвержденную версию.

Так что три дня предполагаемо романтичного уик-энда пролетели незаметно и весело, на самом дне искусственного венерианского океана.