Ашу Сирай (СИ)

Женщины не заставили себя ждать. Я не успела бы сосчитать до десяти, как за дверью снова раздались шаги, на этот раз многочисленные, и дверь распахнулась, пропуская целую толпу местных красавиц в разноцветных нарядных парнах. Их приход сопровождался тихим мелодичным перезвоном.

Под мрачным взглядом маски женщины сбились испуганной стайкой возле входа, стараясь спрятаться друг за другом.

— Ужин для господина.

Голос невольника заставил женщин прыснуть по обе стороны от двери. Двое невольников, склонившись, поставили перед возвышением невысокий столик, а на него несколько полных блюд и кувшин. Один из невольников наполнил из кувшина кубок и, не разгибая спины, подал Шуту. Второй в это время отошёл к дверям и сел возле них на колени, ожидая новых приказов.

Джастер поднёс кубок к губам и неторопливо выпил.

— Ещё вина.

Пока невольник снова наполнял кубок, Шут поднял руку и сделал замысловатый жест.

Замершие в испуге женщины заволновались и пришли в движение. Это было похоже на вдруг ожившие цветы. Их парны, яркие и нарядные, зашелестели, как листва на ветру. Я не знала, что означал жест, но судя по всему, делать то, что приказал таким способом Джастер, женщины не хотели или боялись.

— Я жду. Или мне научить вас выполнять приказы? — к холоду в голосе добавилось раздражение, и женщины заметно вздрогнули.

Переглядываясь, они выстроились полукругом в нескольких шагах перед возвышением и начали снимать парны.

Когда яркие одеяния упали на ковры, я поняла, что Сафар не соврал про красоту этих женщин. Конечно, они не были похожи на меня или Холиссу, но тоже оказались очень привлекательными.

Тонкие и гибкие, они были одеты в такую же бесстыдную одежду, как у меня. Жёлтые, голубые, розовые и алые наряды, сверкающие вышивкой с камнями и бусинами, ярко оттеняли очень смуглую гладкую кожу и длинные чёрные волосы, заплетённые во множество тонких косичек, на концах которых красовались яркие ленточки и крохотные колокольчики. Щиколотки и запястья украшало множество тонких браслетов. На шеях — ожерелья из серебристых круглых монеток. Густые чёрные брови вразлёт и пушистые ресницы подчёркивали необычный длинный разрез тёмных глаз, подведённых яркими красками.

Если тут все женщины такое носят, понятно, почему он бы смотрел и смотрел… Да и не только смотрел.

Девушки — а они все были не старше меня, испуганно кусали губы и опускали глаза, боясь взглянуть на того, кто медленно и неторопливо потягивал вино.

Очень красиво и соблазнительно, да?.. Неужели… неужели он для этого их позвал?

Только вот вопреки моим горьким мыслям, белая маска не выражала ничего.

— Вы танцовщицы?

Девушки переглянулись и дружно кивнули. Джастер поставил кубок на столик и сел, подобрав ноги под себя.

— Кто из вас умеет танцевать «Пчёлку»?

Даже в неверном свете огня я увидела, как потемнели от румянца нежные щёки красавиц.

— Ни… никто, господин, — испуганно ответила одна из девушек, не поднимая глаз. — Пощадите…

— Жаль. — Джастер заглянул в кувшин, вылил остатки вина в кубок и, не глядя, протянул его невольнику. Тот с поклоном забрал пустой сосуд и торопливо скрылся за дверью.

— Одевайтесь. Вы мне не нужны.

Шут снова вытянулся на скамье, задумчиво взбалтывая вино в кубке и не обращая внимания на девушек, взволнованных таким ответом.

— Гос… господин… — вперёд выступила та же красавица. — Что… что с нами будет?

Одна бровь на маске приподнялась, и Джастер выразительно покосился на смелую девицу.

— А что вы хотите, чтобы я с вами сделал?

«Хуже, чем быть джихайен, это быть джихайен—маат» — вдруг вспомнилось мне.

И не только мне.

— Пощадите! — девушки задрожали и упали на колени, молитвенно протягивая руки к Джастеру. Браслеты и колокольчики мелодично зазвенели. — Пощадите, господин!

— Хорошо, — спокойно ответил Шут. — Я продам вас на базаре вместе с остальными. А теперь уходите, пока я добрый. Молча и быстро. Считаю до трёх. Два.

Я не успела даже удивится такому ответу, а девушки, радостно улыбаясь, в одно мгновение накинули парны, и пёстрая стайка вылетела из комнаты, едва не сбив с ног невольника, принёсшего новый кувшин с вином.

Как же мало им было надо для счастья… Всего лишь узнать, что они станут обычными невольницами, а не бесправными джихайен и тем более, не бездушными игрушками ужасного Безликого…

— Оставьте меня.

Небрежный взмах рукой — и оба невольника с поклонами исчезли за дверью. Шут щёлкнул пальцами, и я ощутила знакомую волну его защиты.

Значит, можно выходить.

— Спасибо, Янига. — Джастер скинул плащ, а затем и маску.

Хмурый, недовольный и сильно уставший. Я вдруг обрадовалась этому, поняв, что случившееся с разбойником не доставило Шуту ни капли удовольствия. Джастер, которого я знала, умел и любил убивать, но предпочитал это делать в честной драке, а не… не… не так.

Игрок всегда играет на равных, так, кажется, он говорил?

А здесь была… казнь.

— За… — в горле от долгого молчания заметно пересохло и я невольно сглотнула. — За что?

— Что сдержала слово и не вмешивалась. Сильно напугал?

Я неопределённо дёрнула плечом, невольно обняв себя руками. Сильно — это не то слово…