Ашу Сирай (СИ)

— Я весь день этого хотел. Иди сюда, Янига. Должно же сегодня быть хоть что-то приятное.

Намного позже, засыпая на широкой постели под тонким вышитым покрывалом, я обнимала спящего рядом Джастера, греясь его теплом, и думала, что настоящий Шут именно такой: заботливый и добрый.

А играть роль грозного и страшного Ашу Сирая ему совсем не нравится.

38. Дорога в Онферин

Ш-ш-шшш… Шшшш-шш-ш-ш… Ш-ш-ш-шш…

Волны накатывались на камни и с шелестом убегали обратно. Море шумело далеко внизу, а я куталась в тёплый плащ Джастера и думала, что ещё очень рано, но удивительно тепло.

Шшшш-шшш… да, господин… Шшш-ш-ш-ш… А ты сам… Шшш-ш-ш-ш……давно?… Шшшш-ш-ш…

В умиротворяющий шум волн упорно вплетались какие-то голоса, мешая наслаждаться тишиной и покоем этого утра.

Неужели Джастер не слышит этих болтунов?.. Почему он не скажет им замолчать? Джас…

Я открыла глаза и поняла, что берег моря мне только снился. А вот голоса — нет.

— Верно ли я понял тебя, Мирам, караван был гружён тканями, драгоценностями, пряностями и танцовщицами, а твой бывший хозяин пожалел денег на его охрану?

— Да, господин. «Осы» просили по целому талану на одного воина, а мой господин предложил каждому по три дирха. Альсатара был смертельно оскорблён этим и сильно разгневался на моего господина. Он сказал, что отныне мой господин может набирать охрану из рабов, потому что никто из свободных воинов не станет служить ему.

Разбудившие меня голоса из-за плотной занавеси доносились приглушённо, но я не торопилась покидать постель. Опять у меня не то «доброе утро», о котором я так давно мечтаю…

Джастер, точнее Ашу Сирай, уже занимается делами. Если не дышать громко и не шелестеть покрывалом, то разговор можно расслышать и так.

— И ему хватило ума отправиться из Барсама в Онферин без охраны?

— Мой господин сказал, что караван без охраны покажется разбойникам плохой добычей.

— Насколько нужно быть скупым и глупым, чтобы ставить золото выше жизни? Хорошо, танцовщиц я видел. Куда Сафар дел остальное?

— Драгоценности и пряности он забрал себе, господин. Недостойный не знает их дальнейшей судьбы. Ткани в тюках, готовы к продаже. Господин желает взглянуть?

— Да, желает. Приготовьте всё внизу. После завтрака я отправляюсь в Онферин. К тому времени всё должно быть готово. Иди.

— Слушаюсь, господин.

Занавесь у входа в спальню едва колыхнулась, давая понять, что невольник ушёл. Я выбралась из-под покрывала. В комнате было довольно темно и немного душно. В закрытые ставни пробивалась лишь узкая полоска света, в которой танцевали пылинки.

Занавесь резко отлетела в сторону, и я вздрогнула, увидев холодную белую маску и чёрную мантию. Капюшон плаща по-прежнему надёжно скрывал пшеничную шевелюру Джастера и верхнюю половину лица. Золотой полумесяц на груди напоминал, что сейчас передо мной Ашу Сирай, а не просто Шут.

— Проснулась — это хорошо.

Не глядя на меня, он подошёл к окну и едва приоткрыл ставню. В комнате сразу стало заметно светлее, пахнуло жаром и…

И с улицы ворвались голоса людей и пронзительные крики животных.

— Их что, бьют?

— Нет, они всегда так орут. — Джастер снова закрыл окно, возвращая тишину. — Это мулы. Скотина послушная, выносливая и неприхотливая, но когда начинает орать — не заткнёшь. Собирайся, ведьма. Сейчас позавтракаем и отправимся в Онферин.

— А искать пряности и драгоценности ты не будешь? — Я подняла с пола свой наряд и одевалась, стараясь не порвать тонкую ткань.

Шут оглянулся на меня. Верхняя часть маски скрывалась в тени, а на губах была холодная усмешка.

— Нет. Я их уже нашёл. Это всё-таки дом Ашу Сирая, а не Сафара.

Уже нашёл? Неужели я так долго спала?

— Ты же говорил, что у тебя нет дома.

— Нет. — Джастер снова отвернулся. — Дом — там, где тебя любят и ждут, ведьма. Место, которое любишь, и куда хочется возвращаться. А здесь… Здесь я просто иногда ночую, когда бываю в Сурайе.

— И хранишь сокровища? — я прикусила язык, но Шут не рассердился.

— Ты видела все сокровища этого дома, ведьма. Остальные комнаты пусты.

Я молчала, не зная, что сказать. Выходит, ковры и подушки в спальне и светильники с занавесями в зале — самое ценное, что есть в доме? Но что же тогда хотел украсть отсюда Сафар? Не за подушку же Джастер так на него взъярился…

Занавесь снова колыхнулась.

— Завтрак для господина готов. Ткани тоже готовы для осмотра.

— Идём, — Шут откинул занавесь и вышел из спальни, не заботясь о том, что я едва успела укрыться под парном.

Завтракали мы вдвоём. В этот раз на столике были фрукты, лепёшки с мёдом и терпкий напиток из неизвестных мне трав, который Джастер назвал «чифе». К пузатому расписному глиняному кувшинчику с горячим чифе прилагались две широкие узорные глиняные чашки, больше похожие на маленькие неглубокие миски.

Джастер снял маску, но его лицо оставалось хмурым и мрачным, несмотря на любимое лакомство. Отдохнувшим он тоже не выглядел.

— Что ты будешь делать с разбойниками? — осмелилась я нарушить молчание Шута.

— Не знаю пока, — Джастер пригубил чашку с дымящимся чифе. — По-хорошему, за все их дела их бы следовало отправить в компанию к этому Шакалу.