Ашу Сирай (СИ)

— Неплохо. — Удовлетворённый осмотром, Шут довольно кивнул Мираму, обратил внимание на караван, и белая маска нахмурила брови.

— Разве вы наложницы, которым нужно беречь свою красоту, или свободные люди, чтобы ехать верхом?

И без того напуганные торговцы горохом ссыпались с мулов и попадали носами в землю. Склонившиеся головы укрывали свободные полотна ткани, но я вдруг подумала, что седины их в чёрных волосах и бородах за одну ночь заметно добавилось.

— Помилуй, Ашу Сирай! — на разные голоса взвыли торговцы. — Пощади!

— Почтенный Ашу С-сирай…- бывший хозяин каравана, чьё имя я не запомнила, поднял бледное плоское лицо, но смотреть в глаза хозяина Локашана избегал, как и все остальные. — Я и м-мои друзья — почтенные и уважаемые купцы… В своей милости вчера вы обеща…

— Обещал что? — в голосе Джастера настолько отчётливо прозвучал металл, что торговец испуганно уткнулся носом в землю. — Отпустить вас на волю? Или доставить в Онферин со всеми удобствами и почестями? Ты считаешь, что у меня настолько короткая память, что я не помню своих слов? Или ты, жадный глупец, не пожелавший платить за охрану своего же каравана и потому потерявший всё, кроме своей жалкой души и жизни, упрекаешь меня в том, что я не исполняю свои обещания? Это ты хотел сказать, Шальмахази? В таком случае, я повторю тебе свои слова один раз. Вы все принадлежите мне. Вы — мои рабы. Ты и твои друзья — не наложницы и не танцовщицы, чтобы беречь вас от ходьбы и от работы. Тот, за кого в Онферине заплатят выкуп в двести таланов — получит свободу. Остальные будут проданы как ширахатон. И если я услышу ещё одно слово, вы разделите участь Сафара. Вопросы?

Я только едва покачала головой. Вот кто виноват в том, что караван попал в плен. Неудивительно, что Джастер так рассердился на этого торговца. Он же сам наёмник…

Или, всё-таки, он мастер смерти, который иногда изображает наёмника и… как нелепо сейчас это звучит — трубадура и бродячего шута?

Он ведь, в самом деле, владеет искусством Взывающих…

Бывшие торговцы, не смея вздохнуть, слушали грозную речь Ашу Сирая. В конце они дружно замотали головами, для верности зажимая рты ладонями.

— Мирам, — белая маска не отражала ничего, кроме равнодушия. — Назначаю тебя старшим надсмотрщиком над моим караваном. Работать должны все рабы. Кто будет отлынивать — должен получить двадцать ударов по пяткам. Справишься — получишь свободу. Нет — пеняй на себя. Пощады не будет.

— Слушаюсь, господин, — Мирам склонился в очередном поклоне, пытаясь справиться с ошеломлением от такой новости. Впрочем, остальные были удивлены не меньше. Бывшие хозяева каравана прекрасно поняли, для кого приготовлено наказание за отлынивание от работы.

Но Джастер ещё не закончил.

Пока понурые торговцы поднимались с земли и присоединялись к невольникам, он обратил внимание на разбойников.

— Теперь вы.

Разбойники вздрогнули, понимая, что их судьба уже тоже решена.

— Я обещал, что вы разделите участь Шакала, — белая маска была холодна и равнодушна.

Только сейчас я заметила, что капюшон больше не отбрасывает волшебную тень. Но вместо изумрудной зелени в прорезях маски была чернота, словно за ней и в самом деле не было лица.

И это оказалось настолько жутко, что, несмотря на жару, меня пробрал озноб.

Джастер умел напугать и при свете солнца…

— Но вы просили дать вам шанс, и я даю вам его, так как вы следовали за Сафаром, подчиняясь его воле.

Разбойники радостно встрепенулись, переглядываясь, улыбаясь и толкая друг друга локтями. Тяжёлая ночь была забыта, и их глаза горели надеждой.

Я только тихонько вздохнула под парном, думая о том, что они слишком рано обрадовались.

Ашу Сирай не отпустит их так просто. Невольников после окончания службы может. Пленников за выкуп — тоже. А этих…

Нет. Джастер не таков. И даже репутация Ашу Сирая тут не при чём.

— Поэтому вы получите свободу при том же условии, что и он. — Шут невозмутимо наблюдал, как сползали счастливые улыбки с разбойничьих рож.

— Когда солнце поднимется ещё на локоть, ваша защита исчезнет. Любой из вас, кто сумеет пересечь границы Локашана — обретёт свободу. А ваш ненаглядный Сафар будет делать свою работу.

Джастер резко и отрывисто свистнул, и в нескольких шагах от него появился призрак Шакала.

— Ты меня слышал, Сафар?

— Оуррр, — ответил бывший глава разбойников, косясь на побледневших людей злобным глазом.

— Прекрасно. — На губах маски появилась холодная улыбка, а на пальце — едва заметная при свете солнца светящаяся нить. — Не забывай, что ты можешь отпустить всех, и каждый спасённый тобой станет шагом на пути обретения свободы и новой жизни. Также не забывай, что за каждого отпущенного тобой или сбежавшего по твоей вине ты будешь сурово наказан. Выбор за тобой, Шакал. Иди.

Джастер коротким жестом сбросил нить с пальца, и она тугим сияющим ошейником обвилась вокруг шеи Сафара. Призрак в последний раз покосился единственным глазом на побледневших разбойников и исчез.

— Едем.

Джастер взобрался в седло и выехал за ворота, не обращая внимания на меня.