Боюсь! Очень! До жути. Так страшно, что даже стыдно. Стыдно в этой глупости признаться.
— Я тебя держу, — намеренно скрывая истинные чувства, тихо отвечаю. — Держу, Цыпа! Ты моя, жена!
— Крепче, сильнее, выше, — размахивает руками, словно птичьи крылья расправляет.
— Ещё! — киваю пацану, следящему за нами из водного седла.
Мы поднимаемся, летим кометой, но не на землю, а от земли. Отрываемся, стартуем, наслаждаемся свободой, взмываем выше и становимся воздушнее.
— Словно нежными руками нас коснется лепестками, — плечами водит, протяжно распевая, — этот синий лен.
— В сердце снова вспыхнет пламя? — вопросом уточняю.
— Но станет тихими словами, — Ася глубоко вздыхает.
Твой синий лен, родная!
«Ночь пройдет неслышно рядом, а нас с тобой осыплет ярким звездопадом, чудной проказник синий лён… Мы расстанемся с рассветом, но знать об этом будет только синий, синий, синий лён».
«Люблю? Я… Люблю!».