АСЬКА

Маша смотрит в том направлении. Паркет в углу комнаты ощутимо выбухает. Она бросается туда, голыми руками выдирает паркетины – они рвутся, это не паркет, а бумага. Под полом лежит Кулагин, голый, в строгом собачьем ошейнике, с ранами на теле и идиотски-блаженной ухмылкой на лице. Маша рвёт «паркет» дальше – рядом с Кулагиным лежит ещё один мужик, дальше – ещё, всего человек пять-шесть, а потом уже идут просто черепа и кости вперемешку.

Сильный удар, Маша подскакивает, черепа раскатываются. Вероника изо всех сил припирает спиной дверь, снова удар, дверь приоткрывается немного, Вероника пытается её закрыть, но огромная босая нога – чешуйчатая, с когтями, - уже просунута в створ...

 

Маша снова просыпается, теперь уже на самом деле. Кажется, она кричала во сне.

В дверь заглядывает Кулагин, застёгивая рубашку.

Кулагин. Ты что?

Маша. С-сон... Кошмар. Тьфу ты, гадость какая...

Он подходит, присаживается на корточки.

Кулагин. Ты на будильник не проснулась, на ласковое похлопывание по плечу не проснулась. Я решил подождать ещё пять минут и отважиться на холодную воду...

Маша. Сколько сейчас?

Кулагин. Полдевятого.

Маша. Надо вставать... Зря мы с Занозой вчера обожрались вечером. (С отвращением.) Эскаргот... Диета нужна, понял? Дисциплина питания...

Она встаёт и идёт умываться. По дороге опасливо заглядывает в комнату Кулагина, но там всё в порядке.

 

 

Зоя из своего кабинета звонит Маше.

Зоя. Слушай, я договорилась. На сегодня, на два. В половине за мной заезжай, и поедем. Это, кстати, недалеко от вашего дома, да... Значит, слушай: тебе нужно будет взять какую-нибудь вещичку твоего благоверного. Что-то не просто его, а к чему он душой привязан. Какой-нибудь там ножик перочинный или ещё что – понятно, да? Вот. В общем, пока всё о’кей. Ну да, я ей рассказала – так, в общих словах, - и она говорит, что простейший случай. Не-не, деньги только по результату. Ну, у неё так заведено. То есть и здесь всё как бы по-честному. Ну, давай. До встречи.

 

 

Маша кладет трубку, встает, озирается по сторонам. Идет в комнату Кулагина. Смотрит. И понимает, что вещей, к которым Кулагин был бы душой привязан, у него практически нет. Возвращается в гостиную, выдвигает ящик серванта. Роется там. Деревянная шкатулка. Открывает. И первое, что ей попадается на глаза, – половинка тетрадного листка в клетку, на котором очень неровными печатными буквами выведено: «НЕ ХОЧУ БЕЗ ТЕБЯ».