Асканио

– Зачем же уступать! Послушайте, есть одно средство: госпоже д'Этамп понравился Асканио.

Она хочет сделать ему заказ и даже просила, чтобы я прислал к ней юношу. Так вот, нет ничего проще: проводите своего ученика во дворец д'Этамп и сами представьте его прекрасной герцогине. Воспользуйтесь случаем и захватите с собой какую-нибудь прелестную побрякушку – вы ведь лучший ювелир на свете, Бенвенуто! Покажите ей драгоценность, а когда увидите, что у дамы заблестели глазки, поднесите вещицу как дань, едва ли достойную ее красоты. Герцогиня примет драгоценность, мило поблагодарит, в обмен сделает вам какой-нибудь подарок, достойный вас, и вернет вам свою милость. Если же у вас будет враг в лице этой женщины, откажитесь заранее от всех своих великих начинаний! Увы! Я тоже был принужден склонить на миг голову, зато потом снова поднялся во весь рост. До тех пор мне предпочитали пачкуна Россо; всюду и всегда его ставили выше меня. Он даже был назначен хранителем короны.

– Вы несправедливы к Россо, Франческо, – заметил Челлини со свойственной ему непосредственностью.– Он– великий художник!

– Вы находите?

– Я в этом уверен.

– Э, я тоже в этом уверен,– произнес Приматиччо,– поэтому-то я и ненавижу его. Так вот, им пользовались, чтобы уничтожить меня. Я польстил ее мелкому тщеславию, и теперь явеликий Приматиччо, и теперь будут пользоваться мной, чтобы, в свою очередь, уничтожить вас.

Поступайте же так, как поступил я, Бенвенуто,последуйте моему совету, и вы не раскаетесь. Умоляю об этом и ради вас, и ради самого себя, умоляю во имя вашей славы и вашего будущего! Ведь если вы станете упорствовать, то погубите и свое будущее, и свою славу.

– Переломить себя трудно,– сказал Челлини, хотя было видно, что он сдается.

– Бенвенуто, сделайте это ради короля, если вы о себе не думаете! Неужели вы хотите, чтобы его сердце обливалось кровью, когда ему придется выбирать между женщиной, которую он любит, и ваятелем, перед которым он преклоняется?

– Что ж, будь по-вашему! Ради короля я готов на все! – воскликнул Челлини, радуясь, что найден предлог, благодаря которому не пострадает его самолюбие.

– В добрый час! – сказал Приматиччо. – И вот еще что: само собой разумеется, если малейший намек на наш разговор дойдет до герцогини, я погиб.

– Право, вы можете на меня положиться, – заметил Челлини.

– Если Бенвенуто дает слово, больше ничего не нужно.

– Слово дано.

– Так прощайте же, брат!

– Счастливого пути!

– Счастливо оставаться!

И друзья обменялись на прощанье крепким рукопожатием и расстались, как бы подтверждая свой договор кивком головы.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯСердце красавицы Дворец д'Этамп был расположен неподалеку от Нельского замка. Поэтому пусть читателя не поражает, что мы так быстро прошли от замка к дворцу.

Дворец этот находился близ набережной Августинцев и тянулся вдоль улицы Простака-Нищего, переименованной на сентиментальный лад в улицу Приют Для Души.

Парадный вход был с улицы Ласточки. Франциск I даровал дворец своей фаворитке с условием, что она согласится выйти замуж за Жака Деброса графа де Пантьевр, а Жаку Дебросу графу де Пантьевр он пожаловал герцогство Этамп и управление Бретанью с условием, что граф женится на его фаворитке.

Король постарался сделать свой дар достойным прекрасной герцогини. Он повелел разукрасить старинный дворец в новейшем вкусе. По мрачному и строгому фасаду здания, словно по мановению волшебной палочки, – а так бывает, когда осуществляются замыслы, подсказанные любовью, – распустились прелестные цветы эпохи Возрождения. И наконец, судя по тому, какое король проявил рвение, стараясь украсить дворец, можно было догадаться, что он сам намеревается проводить там не меньше времени, чем герцогиня д'Этамп. Покои были обставлены поистине с королевской роскошью, и весь дворец убран так, будто предназначался для подлинной королевы, и, конечно, даже много лучше, чем дворец превосходной, высоконравственной женщины, сестры Карла V и законной супруги Франциска I – Элеоноры, с которой весьма мало считались в свете и даже при дворе.

Сейчас утро, и если мы бросим взгляд в покои герцогини, то увидим, что она полулежит на оттоманке, опустив очаровательную головку на свою изящную руку, другой же рукой небрежно играя своими золотисто-каштановыми локонами.

Босые ножки Анны кажутся еще меньше, еще белее в открытых туфельках из черного бархата, а платье, ниспадающее небрежными, свободными складками, придает прелестнице неотразимое очарование.

Здесь и король; он стоит у окна, но не смотрит на герцогиню. Он отбивает пальцами такт по стеклу и, как видно, погружен в глубокое раздумье. Он, без сомнения, обдумывает важный вопрос, связанный с приездом Карла V во Францию.

– О чем это вы задумались, ваше величество, и к тому же повернулись ко мне спиной? – наконец спросила герцогиня с досадой.

– О стихах, посвященных вам, душа моя. Они, по-моему, вполне закончены, – отвечал Франциск I. – О, умоляю, прочтите их поскорее, мой прекрасный коронованный поэт!