Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

Впрочем, в сравнении с «Жизнью» Антония энтузиазм в идеале Василия кажется затемненным и ослабленным. Можно сказать, что воззрение обоих законодателей монашества относительно Духа относятся между собой, как первохристианская община к общине Апостола Павла. Василий среди способностей, которыми наделяет Дух, мыслит на первом плане нравственные силы и дары, которые служат к споспешествованию целого. О чрезвычайных действиях, об откровениях и исцелениях говорит он почти только в том случае, когда цитирует библейские места, в которых эти дарования названы между харисмами; интересно в этом отношении, как он высказывается (reg. fus. tract. interr. LX) о приглашении врачей.

Это ослабление энтузиазма является необходимым результатом идеала Василия: община не могла бы устоять в такой строгой дисциплине, если бы он дал силу правам харисмы помимо тех, которые получили признание по своей рассудительности (δοκιμασία) и которым вверена должность.

Но приписывает ли также Василий дарованиям монахов право и обязанность действовать на других, т. е. не монахов? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, должно представить себе, в каком свете у Василия являются Церковь и мiрская жизнь. [1455]

Под потрясающим впечатлением обстоятельств своего времени, Василий в «moralia» представил зеркало Церкви: раздираемую спорами о вере Церковь он убеждает в том, что она должна быть телом Христовым.

Христианству, которое думает, что развитием (Ausbildung) догматов она исполняет обязанности к своему Господу, Василий проповедует со святым негодованием, что Господь требует последования своим заповедям.

Масштаб, который прилагает к Церкви в ее целом Василий, есть тот же самый, который употребляется в «правилах» для монахов: также и здесь его точка зрения требует проведения в жизнь Евангелия. Главное понятие, которое он употребляет при описании идеала Церкви, есть понятие «тела Христова». Он сознает, что и в мiре не невозможно осуществление идеала. Возможно это, конечно, только через снисхождение Бога, который дозволил брак тем, которые не в состоянии принять на себе девства; возможно также среди искушений мiра служить Богу, — возможно, хотя и труднее. [1456]

И Василий, несмотря на свой пессимизм, однако так высоко мыслит о мiрской Церкви, что и в ней — так как она есть тело Христово — предполагает господство (управление — Walten) Св. Духа и духовные дары.

Деятельность Духа в Церкви мыслится им необходимо. Он не может сомневаться в том, что в мiре действительно есть личности, руководимые Духом, если он предостерегает от оскорбления Св. Духа в святых людях. Если Василий часто, где он говорит о монашестве, рекомендует последнее, как единственно верный путь спасения, то он никогда вполне не забывает, что он — епископ, и поэтому он остерегается формулировать свои положения так сильно, чтобы представлялось невозможным в мiре быть учеником Христа.

Если Василий идеалом как великой церкви, так и монашеской общины представил тело Христово, то невольно припоминаются поэтические мысли церковки в церкви, и ожидаешь, что Василий поставит монашество и Церковь во внутренние отношения друг к другу. Однако это наблюдаются только в ограниченной мере.

Василий монашескую общину не мыслит зависимой в ее существовании от великой церкви: эта церковка не нуждается в обращении к церкви; она имеет в своей среде всецелую полноту духовной силы и образует замкнутое в себе, самостоятельное, законченное целое. [1457]

И это тем более, что монашеские общины могли успешно выполнять свою цель только в том случае, если они заключались, как можно строже, в себя: эту цель преследуют ригористические определения относительно посещения родственников и о выходе монахов. Точно также Василий не поставил своим монахам в обязанность, как часть их призвания, воздействие на Церковь, будет ли оно религиозно-реформаторским или социально-харитативным.

В этом отношении ему нельзя ставить в большую заслугу то, что он привнес в свой идеал любовь к ближним. Ибо из этой заповеди он выводит не то, что монах должен исполнять свои обязанности по отношению к мiрянам, но что он должен объединиться с единомысленными. В обязательной для совершенства любви монахи упражняются преимущественно между собой, — где в правилах идет рёчь о ближних, там всегда подразумеваются товарищи по монастырю.

На мiрян любовь монахов простирается только в том случае, если они приходят в монастырь, как нуждающиеся в помощи. [1458]

Однако Василий не хотел воспрепятствовать тому, чтобы находящиеся в мiре, кому случится, могли извлекать пользу от духовной жизни в монастыре. И действительно, мiряне нередко приходили в монастырь, чтобы получить назидание.

Если теперь вспомнить, как резко Василий осуждает анахоретский идеал, то можно ожидать того, что последующее время нам покажет борьбу между двумя идеалами, которые выставило IV-oe столетие, причем в этой борьбе будет играть роль противоположность между анахоретским идеалом «Житие» Антония и киновитским идеалом св. Василия.