Аскетизм по православно-христианскому учению. Книга первая: Критический обзор важнейшей литературы вопроса

Равным образом, стремясь воспитать в себе любовь к ближним на место прежнего эгоизма, человек постепенно сообщает своей жизни и душевному настроению то направление, которое составляет свойство Божественной жизни. Но такое родство в направлении воли и жизнедеятельности между Богом и человеком, по общему психологическому закону, представляет самую благоприятную почву для возникновения и развития в душе человека любви к Богу. «Бога никогда никто не видел. Если мы любим друге друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас». [601] «Кто говорит: я люблю Бога, а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога, любил и брата своего». [602] «Всякий, верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий любящий родившего, любит и рожденного от Него». [603] Учение о полнейшей взаимной зависимости и нераздельности любви к Богу и любви к ближним ясно и определенно раскрыто свв. отцами церкви.

По учению, например, св. Василия Великого, Сам Господь дал порядок Своим заповедям, определив, что заповедь о любви к Богу есть первая и большая, вторая же по порядку и подобная первой, лучше же сказать, служащая дополнением её и от неё зависящая, есть заповедь о любви к ближним. [604]

По словам преподобного Ефрема Сирина, «каждый прежде всего и всеми мерами (πρὸ πάντων καὶ πανταχῶς) должен стараться иметь в своем сердце священную любовь и страх Божий», непрестанно прося их себе у Бога, стремясь непрестанным памятованием о Господе и о небесной любви ежедневно возвращать их в себе, при помощи благодати. В таком случае он легко уже может преуспеть в чистой любви к ближнему (τὴν πρὸς τὸν πλησίον ἀγάπην εὐχερῶς καὶ καθαρῶς καταρθῶσαι δυνάμεθα). Поставь первое на первом месте, тогда второе, следуя за первым, совершается по порядку (τὰ γὰρ πρῶτα ταττέσθω ὡς πρῶτα, καὶ τὰ δεύτερα τοῖς πρώτοις ἑπόμενα ἀκολούθως). А если кто вознерадит о первой великой заповеди — о любви к Богу — и вознамерится иметь заботу об исполнении второй заповеди, то отсюда может получиться только «внешнее служение братьям», и никогда этот подвиг не может быть чистым, здравым и искренним. Человек, далекий «от памятования о Боге, от любви и стремления к Нему», непременно будет роптать и жаловаться на служение братии, находя его делом трудным и тяжелым, или же станет мечтать о себе, как о человеке «досточестном и великом», обольщаясь мыслью «о своем многоделании в пользу всех». «Когда человек далек от памятования о Боге и от страха Божия, тогда необходимо ищет он славы, и домогается похвалы от тех, кому служит».

Только тогда человек обогащается «чистыми и Богу угодными делами любви к братиям», когда «его ум и душевное расположение всегда заняты помышлением о Боге и стремлением к Нему». [605]

По учению св. И. Златоуста, «любовь Божия связывается с нашей и соединяется с ней, как бы цепью. Поэтому Господь говорит иногда о двух заповедях, а иногда об одной, ибо принимающей одну из них не может не исполнить другой. [606] Ибо если пребывание в Боге обусловливается любовью, любовь же — соблюдением заповедей, а заповедь состоит в том, чтобы мы любили друг друга, то пребывание в Боге рождается от взаимной любви нашей друг к другу». [607] [608] «Как душа без тела не называется человеком и, в свою очередь, тело — без души, так и любовь к Богу (не может быть названа этим именем), если она не сопровождается любовью к ближнему». [609]

В том же духе раскрывается учение по данному вопросу и у Кирилла Александрийского.

Св. Отец заповедь о любви к ближним, по отношению к заповеди о любви к Богу, называет «смежной и родственной» (γείτονα τε καὶ ἀδελφήν). [610]

Вместе с любовью к Богу, следует упражняться и в любви к братиям. Недостаток одной из них есть отсутствие обоих. [611] Эти добродетели как бы смежны между собою и как будто нерасторжимая пара коней привозят того, кто постарался хорошо править ими, к единой совершеннейшей красоте благочестия перед Богом. [612]

Авва Дорофей, доказывая то положение, что «чем более кто соединяется с ближним, тем более соединяется с Богом», для иллюстрации этой мысли пользуется следующим сравнением. Представим себе круг на земле, т. е. — некоторое круглое очертание от обращения циркуля около центра. Предположим, что круг этот — мiр, центр круга — Бог, а прямые линии, идущие от окружности к центру, т. е. радиусы, суть жизни людей. Насколько люди приближаются к центру мiра, т. е. к Богу, насколько они приближаются и друг к другу. И обратно, — насколько они приближаются друг к другу, настолько приближаются и к Богу. [613] Отсюда — целью страданий Сына Божия было соединить людей не только с Богом, но и друг с другом. [614]