Читаем Асклепий. Часть 5 (СИ) полностью

Вау… Вот это масштаб. И так красиво… Это совсем было не похоже на то, что показывали по телевизору, это… Было в разы-разы лучше. Такой простор, такая атмосфера. Арена было просто огромна, и это чистое голубое небо над ней. Вау. Лили улыбнулась. Нет, ну это капец. Вдумайтесь только. Она, Лили, попала на такую арену, на финал, и все благодаря вот этому мелкому засранцу возне нее! Просто невозможно! Невозможно круто!

Проследовав на места, Лили неуклюже плюхнулась на одно, и Тим быстро устроился рядом с ней. Однако не успел он открыть пачку с крендельками, как девушка тут же хлопнула его по руке:

— До начала не смей! — строго заметила Лили, а Тим, уставившись на сестру с неприкрытой иронией во взгляде, только покачал головой.

— Начало через три минуты, какая разница? — проигнорировав просьбу Лили, мальчик все равно открыл крендельки, напоказ отправив в рот сразу две штучки.

Лили закатила глаза. Тиму каждый раз лишь бы повыпендриваться.

— Учти, чипсы выдам только через полчаса, а до этого растягивай крендельки, — девушка усмехнулась.

И в этот момент она услышала, как над ареной раздался знакомый сигнал, который она каждый раз слышала по телевизору. Что? Уже начало? Вот так просто?.. Вместе с братом синхронно обернувшись к песчаной насыпи, Лили заметила, медленно бредущего к ее центру Оскара Вайлда. Девушка замерла. Это что, правда был Оскар Вайлд? Тот самый?!

— Добро пожаловать, дамы и господа! — начал ведущий, с иронией оглядев притихших на трибунах зрителей. — Рад приветствовать вас на новом, уже шестом сезоне Больших игр! Знаю-знаю, с самого основания Большие игры были неизменны в своих правилах. Менялись новички, менялись и постоянные участники… Но правила — никогда! И вот сегодня я, Оскар Вайлд, имею честь представить вам новые, обновившиеся Большие игры! — гордо и выразительно заявил Оскар, а Лили, испытав странное чувство дежавю, нахмурилась.

Подождите… А это случайно была не первая речь ведущего с серии отборочных? Да точно она! Что за бред?.. Зачем он это повторил? Лили не понимала. Не понимала, как, вероятно, и большинство зрителей на арене, поэтому Оскар решил объясниться:

— Как-то так, с этих слов, с этой интонации и с этого чарующего голоса такого замечательного ведущего, как я, начался шестой сезон Больших игр. Начался, чтобы сегодня наконец завершиться. Да… — Оскар вздохнул, оглядевшись. — Быстро, однако, пролетел этот месяц. А финал, я вам скажу, пролетит еще быстрее. И на самом деле… Это довольно грустно. Ведь… Не знаю. Не знаю, как вам, но для меня этот сезон стал особенным. Я работаю ведущим на Больших играх с самого их основания. Помните?.. Помните тот первый сезон? Тогда Большие игры были сами на себя не похожи. Офрис как искусственный город даже не существовал в те года. На острове была построена только арена, а сами игры представляли из себя турнир. Да, турнир! Об этом так странно вспоминать сейчас. Сейчас! Когда, кроме как о командном соревновании, о Больших играх сложно и думать! Необычное чувство, согласитесь? Возможно. Тем не менее неправильно будет говорить о прошлых сезонах, как о чем-то «странном» на фоне последнего, шестого. Неправильно, потому что в прошлых сезонах заключена история Больших игр. Если бы не первый сезон, Офриса как города не существовало бы сейчас. Если бы не второй, «сезон Гарвина», с нами бы не было нашего несменного постоянного игрока — Майка. Если бы не третий, мы бы не узнали о многих героях, что тогда украсили сезон своим участием. Без четвертого — мы бы не узнали об Эйси. Без пятого — никогда не познакомились с Реном. И наконец, что же принесет для нас шестой сезон? Я не знаю. Не знаю пока. Но уже через пару часов, это станет известно. Ведь уже через пару часов шестой сезон завершится. Завершится, подарив нам новую звезду Больших игр. Не стану лгать, мне, как и многим из вас, будет жаль проститься с одним из старых постоянных игроков, тем не менее… Давайте же вспомним: это прощание не навсегда. И когда я говорю «вспомним», я правда имею в виду то, что нам всем нужно вспомнить. Вспомнить всех игроков, кто когда-либо участвовал в Больших играх, ведь, несмотря на их уход, несмотря на то, что каждого из них сменили новые люди, ни одно имя не осталось забыто, сохранившись в истории. В истории этого телешоу…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Незримая жизнь Адди Ларю
Незримая жизнь Адди Ларю

Франция, 1714 год. Чтобы избежать брака без любви, юная Аделин заключает сделку с темным богом. Тот дарует ей свободу и бессмертие, но подарок его с подвохом: отныне девушка проклята быть всеми забытой. Собственные родители не узнают ее. Любой, с кем она познакомится, не вспомнит о ней, стоит Адди пропасть из вида на пару минут.Триста лет спустя, в наши дни, Адди все еще жива. Она видела, как сменяются эпохи. Ее образ вдохновлял музыкантов и художников, пускай позже те и не могли ответить, что за таинственная незнакомка послужила им музой. Аделин смирилась: таков единственный способ оставить в мире хоть какую-то память о ней. Но однажды в книжном магазине она встречает юношу, который произносит три заветных слова: «Я тебя помню»…Свежо и насыщенно, как бокал брюта в жаркий день. С этой книгой Виктория Шваб вышла на новый уровень. Если вы когда-нибудь задумывались о том, что вечная жизнь может быть худшим проклятием, история Адди Ларю – для вас.

Виктория Шваб

Фантастика / Магический реализм / Фэнтези
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм