Асклепий. Часть 5 (СИ)

В качестве соратницы Джерар думает, что выбрал Эллиз, но Ригель знал, это было не так. Джерар планировал использовать девушку, даже не девушку, а факт того, что она была нулевой, сделав из этого сенсацию, только вот он не спросил, а хотела ли сама Эллиз становиться подобной сенсацией. И поэтому он не мыслил с ней одинаково, он использовал ее. И на самом деле, — Ригель поймал себя на такой мысли, — он бы хотел, чтобы «Беллатрикс» оставалась насмешкой над его собственной ревностью, а не тем, чем Джерар ее недавно назвал.

«Проект». «Беллатрикс — это мой проект» — вот, что сказал Джерар. «Беллатрикс — это моя работа, которую я доведу до концу и из которой сделаю наглядный пример». И на этой ноте Ригелю стало просто жалко ее. Жалко Эллиз. Зная, каким Джерар был неоднозначным человеком, Ригель понимал, если он захочет, он выжмет из нее все соки, а потом кинет, в то время как сама Эллиз даже не поймет, что была в его руках просто игрушкой. Просто средством достичь той мечты, о которой Джерар грезил многие годы. И в этот момент Ригель задумался.

Джерар с самого начала планировал просто использовать Эллиз. И вот, почему он так вел себя с ней. Милый, кудрявый, одетый в пушистые свитера «мальчик-лаборант». Вот, какую роль себе выбрал Джерар. Вот, кем он хотел выглядеть перед Эллиз. Он отвел от себя все подозрения. Какого человека можно было заподозрить в том, что он строил какие-то козни? Хмурого, «злого», молчаливого, но не улыбчивого и простого, не такого, каким себя пытался выдать Джерар. Влюбленный в смелую девочку не такой смелый мальчик — вот, кем хотел стать Джерар. И ему поверили. Самое ужасное, что ему поверили, а разубедить людей Ригель не мог. И не мог, в первую очередь, не потому что его бы никто не услышал и не потому что он хотел уберечь других людей от Джерара, а потому что он хотел уберечь Джерара от всех остальных. От их возможной реакции на тот факт, что Джерар их использует как фигуры на шахматной доске. А Ригель был уверен, если люди узнают, случится беда.

Избранный, который жаждет уничтожить Избранных, используя при этом людей, словно пешки на доске, — вот, что станет сенсацией, а не победа нулевой на состязаниях магов. Джерар развернул совершенно неправильную игру, безвыигрышную и обреченную. Сражаясь на оба фронта, с Избранными и с обычными людьми, ставя себя выше каждого, парень думал, что старается на общее благо, но нет. Он просто натравливал на себя целый мир, а из такой схватки для Джерара был выход один. И далеко не связанный с победой, о которой Избранный ему все твердил. И вот это Ригель понимал особенно хорошо. Если люди узнают, Джерара убьют. Если люди узнают, мир изменится, трон под Избранными пошатнется, но не так, как хотел Джерар. Их свергнут и свергнут общими силами, но не потому что «править людьми должен тот, кто достоен», а потому что править людьми должен кто угодно, но не ставящий себя выше всех остальных манипулятор. И манипулятор, даже по существующим правилам не подходящий на место «хозяина этого мира».

Застыв на лестнице на трибунах, куда он шел все это время, Ригель почувствовал, как внутри него все в мгновение захолодело от осознания этой мысли. И мысли не о том, что Джерар заигрался. А мысли о том, что Джерара убьют. Джерара убьют. А что будет делать он, Ригель? Что он будет делать тогда?..

Ответ простой: ничего. Потому что без Джерара для Ригеля в мире не было ничего. Без Джерара мира Ригеля не существовало. И сейчас, осознав в какую ситуацию они с Избранным оба влипли, Ригель просто рухнул на ступени лестницы, игнорируя доносившиеся откуда-то издалека голоса прибывших в Офрис зрителей популярного телешоу.

«Телешоу»… А ведь точно. Все это было ведь обычное телешоу — состязание, популярное среди молодежи и известное в своем мире магическими дуэлями. Магическими дуэлями, в которых впервые планировала принять участие девушка Эллиз — немаг от рождения, от которой, Ригель понял, теперь и зависело все. Если она послушается Джерара, если она победит, то все мысли Избранного постепенно начнут претворяться в реальность, и начнут они претворяться в реальность только за тем, чтобы в конце концов свести его и столько невинных людей в могилу. Начнется война. Война за освобождение из-под гнета Избранных, которую спровоцировал тот, кто и хотел всех освободить. Это будет война непонимания, это будет война между людьми, которые в один момент просто оглохли, перестав слышать друг друга. И зависело начнется она или нет только от Эллиз. От Эллиз, на которую повлиять Ригель просто не мог и в которую он мог только поверить. Однако, что же могла сделать вера Ригеля, того самого Ригеля, который был не способен даже на обычную веру в себя?..