Читаем Асклепий. Часть 5 (СИ) полностью

— Эллиз, сядь, пожалуйста, на кровать и не дергайся так, хорошо?.. — подняв руки в примирительном жесте, Чарльз уже было попробовал шагнуть вперед, как вдруг Эллиз с силой стиснула зубы, покачав головой и остановив парня всего одним жестом. Чарльз отвел взгляд, кивнув и сделав небольшой шаг назад. — Позволь мне только все объяснить. Ты помнишь хоть что-нибудь с момента финала? Я умею в виду с момента, когда… Когда все… Ну…

Нахмурившись, Эллиз застыла. Вновь переведя взгляд в сторону окна, девушка задумалась. Так и не услышав ответа на вопрос о том, что случилось и сколько прошло времени, Эллиз попыталась сама найти разгадку и ключ к произошедшему. Пытаясь вспомнить момент, о котором ее и попросил задуматься Чарльз, девушка не нашла в своей голове ничего, кроме каких-то смутных образов. Набережная, Уилл, а после словно какая-то вспышка и… ничего. Серьезно задумавшись, Эллиз отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то в этом промежутке между «Уиллом» и «Чарльзом», но ничего не приходило на ум. Ничего, кроме какой-то навязчивой фразы «Скажи мне, как тебя зовут». Посмотрев недоуменно на Чарльза, Эллиз скрестила руки на груди, негласно потребовав объяснений. Парень вздохнул.

— Ты ничего не помнишь? Жаль, — устало потерев переносицу, Чарльз оперся бедром на раковину и, скрестив руки на груди так же, как это сделала Эллиз, добавил: — Ты спрашивала, сколько сейчас времени?.. Эм… Начнем с того, что сейчас понедельник.

Эллиз застыла.

— Понедельник?.. — переспросила она, непонимающе нахмурившись. — Понедельник — это же… Но финал же был в воскресенье, вчера, получается, а… Как? Что произошло?

Чарльз не ответил, печально посмотрев в глаза Эллиз и покачав головой.

— Все же я надеялся, что ты будешь что-нибудь знать. Эллиз, как я понимаю, последнее, что ты помнишь, было то происшествие с Уиллом, и… У многих похожая ситуация.

— У многих? В каком это смысле?..

— Вот в таком. Практически никто не помнит события следующих пары часов после той «вспышки». Я тоже ничего не помню. Но я, как и большинство людей, пришел в себя в тот же день. Тебя же обнаружили без сознания, и… Я думал, что, возможно, это как-то повлияет на наличие воспоминаний. Это нам очень бы помогло.

Эллиз серьезно нахмурилась.

— Нам?.. Очень помогло «нам»? Кому «нам»? — зацепилась за слово она, а после будто бы что-то поняла. — «Нам». «То происшествие с Уиллом»… Так это все-таки правда, да? Чарльз, я ведь не дура. Ты знал про финал, ты пытался меня предупредить. И это твоя вина. Нерешенными осталось только два вопроса. И я буду очень признательна, если ты ответишь на них. И первый… Кто ты вообще такой?

Чарльз поджал губы, покачав головой. Эллиз усмехнулась.

— Чарльз. Я задала вопрос. Кто… ты… такой? — повторила девушка, сделав шаг вперед и сжав пальцы в кулак. — Если ты не ответишь сам, я угадаю, и по твоей реакции скажу, права я или же нет. Ты сообщник Уилла, даже более того, ты не его сообщник, ты тот, из-за кого Уилл и появился на набережной. Поэтому ты был в Офрисе на неделе воды, поэтому ты здесь осматривался. И поэтому сейчас… — на секунду Эллиз замолкла, осознав. Чарльз сейчас стоял здесь. Будь он просто сообщником и таким же преступником, каким на самом деле являлся и Уилл, он бы сейчас здесь не стоял. Но нет… В таком же черном костюме — в официальной по сути одежде — и «Это нам очень бы помогло»… Почувствовав, как ее глаза широко распахнулись, Эллиз сказала: — Исполнительный комитет… Вот ты откуда, — расплывшись в улыбке, девушка заметила, как Чарльз серьезно нахмурился, вслух так и не сказав ничего. — Я права. Только вот подожди-ка. Если ты на самом деле работаешь на Исполком, то Уилл… Уилл, он… Серьезно?

— А вот на этой ноте я рекомендую тебе заткнуть свой рот, — наконец не выдержал Чарльз, покачав головой. — То, что ты была на набережной тогда — большая ошибка. Ты меня не послушала, хотя я просил. Я тебя предупреждал. Хотя даже это, наверное, было моей большой ошибкой. Но откуда я мог знать, что вся эта ситуация произойдет, что начнется такое разбирательство!

— Разбирательство?.. — не поняла Эллиз, нахмурившись. — Какое еще разбирательство?

— Арены нет! Такое разбирательство. Хотя какого черта я вообще должен перед тобой отчитываться! Мне были интересны две вещи: узнать, помнишь ли ты что-нибудь, и попросить тебя об одном: не лезть больше не в свое дело. И ты, даже толком не успев в себя прийти, начинаешь закатывать концерты, в то время как в твоем положении… Лучше было бы вообще забыть о своем участии в этом сезоне, поняла меня? — шагнув вперед, Чарльз с силой сжал зубы. — Если я узнаю, что ты где-нибудь когда-нибудь что-нибудь сболтнешь, пеняй на себя. Ни тебе, ни мне эти проблемы не нужны, усекла? Потому что если нет, то мы еще раз встретимся. И поверь мне, тебе эта встреча не понравится.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Незримая жизнь Адди Ларю
Незримая жизнь Адди Ларю

Франция, 1714 год. Чтобы избежать брака без любви, юная Аделин заключает сделку с темным богом. Тот дарует ей свободу и бессмертие, но подарок его с подвохом: отныне девушка проклята быть всеми забытой. Собственные родители не узнают ее. Любой, с кем она познакомится, не вспомнит о ней, стоит Адди пропасть из вида на пару минут.Триста лет спустя, в наши дни, Адди все еще жива. Она видела, как сменяются эпохи. Ее образ вдохновлял музыкантов и художников, пускай позже те и не могли ответить, что за таинственная незнакомка послужила им музой. Аделин смирилась: таков единственный способ оставить в мире хоть какую-то память о ней. Но однажды в книжном магазине она встречает юношу, который произносит три заветных слова: «Я тебя помню»…Свежо и насыщенно, как бокал брюта в жаркий день. С этой книгой Виктория Шваб вышла на новый уровень. Если вы когда-нибудь задумывались о том, что вечная жизнь может быть худшим проклятием, история Адди Ларю – для вас.

Виктория Шваб

Фантастика / Магический реализм / Фэнтези
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм