Аскольдова невеста

— Поедем? — Белотур посмотрел на Ольгимонта и вопросительно поднял брови.

— Да. — Тот уверенно кивнул и бросил взгляд на Дивляну. — Это именно то, чего я хотел — приглашение. Я поеду.

— Ты думаешь, старуха собирается напоить нас до смерти и перерезать над могилой своего сына? Иначе зачем она вообще стала бы приглашать нас к себе?

— Может быть. Но я не собираюсь становиться его посмертным спутником. Я даже не думаю, что вообще буду что-то есть или пить на этом пиру. Но я должен туда попасть. Мы сами отвезем старухе тело. Пока оно у нас, она не осмелится ни на какую пакость.

Князь Ольгимонт вырос на преданиях о родовой вражде и кровной мести, поэтому скорее поверил бы в то, что камни плывут по реке, чем в то, что старая Норинь вдруг взяла и захотела с ним помириться. Однако предприимчивость старухи он тоже недооценил…

В эту ночь Дивляна спала почти спокойно, ей уже не виделся стремительный полет — так, иногда мелькало что-то перед глазами. И ближе к утру ей вдруг приснилась собака — тощий серо-бурый пес с желтым левым ухом сидел перед ней, устало свесив язык.

— Это я… мне имя Былец, — пролаял он, и Дивляна мельком заметила, что в пасти его бьется пламя. Но не удивилась: духи являются в самых разных обличьях.

— Вот и ты, наконец! — ответила она. — Ну, что? Нашел ли Ольгицу?

— Не нашел. — Пес опустил морду и покачал головой. — Весь свет мы облетели, и Явный, и Навный, и Ту, и Эту Сторону.

— Но такого не может быть! — воскликнула Дивляна. — Ведь где-то же она есть! Вы плохо искали! Или вы меня обманываете?

— Не обманываем, — заскулил Былец и вяло завилял хвостом. — Искали, искали… Весь свет обыскали. Только в одном месте не искали. Не пускает нас туда сила, превыше всех наших сил…

— Что это значит? Где это место?

— Да от тебя недалеко. В болотах Ужицких, где старая Норинь по сыну последнему погребальный пир хочет править. Не пустила нас туда сила черная, неведомая. Не дала посмотреть. Там… сила Марены там… — Пес завертелся на месте, будто хотел спрятаться за собственным хвостом. — Только там не смотрели. А, кроме того — везде, и в Явном мире, и в Навном… мы туда не можем пройти. Попробуй ты сама. Ты — Огнедева, тебе против Марены и слуг ее сила дана. Ты поищи. А мы что… мы…

— И поищу! — ответила Дивляна и вдруг проснулась от звука собственного голоса.

Было еще темно, но она чувствовала, что утро недалеко. Глядя в темноту, Дивляна вспоминала разговор с последним из своих невидимых посланцев. Все сходится. Из Ужицких болот Жирга привез пояс, похожий на те, что ткали княгиня Колпита и ее дочь. Предание о плененной Солнцевой Деве, рассказанное узорами этого пояса… и то, что духи не смогли проникнуть в дом старой Норини… Их не пустила та же сила, которая убила их прежнюю хозяйку Кручиниху. И не пустила, потому что Норини есть что скрывать.

Дивляна перевернулась на другой бок и попробовала было снова заснуть, но скоро поняла, что ничего из этого не выйдет.

Сонливость умчалась в неведомые дали, взамен пришло неотвязное, грызущее беспокойство. Почему-то казалось, что надо торопиться. Нельзя лежать и ждать, даже утра ждать нельзя! И Дивляна решительно вылезла из-под шкур и одеял.

Возможно, Ольгимонт предупредил своих людей заранее, поэтому его отроки, несшие предутренний дозор, без единого слова отправились будить князя, когда Огнедева заявила, что ей нужно видеть его немедленно. И Ольгимонт почти сразу появился из своего шатра, на ходу затягивая пояс и приглаживая разлохмаченные волосы.

— Я знаю! — сразу воскликнула Дивляна. — Я теперь знаю, где она, почти наверняка! Там, где ты и говорил — у Жирги в доме! Мой последний дух вернулся! Он не видел ее там, но это единственное место, куда они не смогли проникнуть. Норинь не пускала их туда, она прикрыла свой дом силой Марены. А ты понимаешь, что все это значит! Марена никому не помогает просто так! И я не знаю, что они ей пообещали за помощь! Тебя, меня или еще кого!

— Поднимайте всех! — Ольгимонт обернулся к отрокам. — Всех! Сейчас выходим!

Дозорные разожгли огонь поярче, и все три дружины, поднятые до рассвета, начали собираться в поход. И тут обнаружилась одна большая неожиданность. Тела Жирги и еще некоторых его соратников исчезли! В ожидании отправки к родне их сложили в глубоком, холодном логу поодаль от жилья, но теперь их там не оказалось! Люди менялись в лице и начинали испуганно озираться, сжимая свои обереги, но воеводы не столько боялись, сколько ругались. Нет, не сила Марены, о которой уже поползли разговоры, подняла и увела мертвецов! Не своими ногами они ушли, повинуясь черным чарам! Их увезли живые люди, те, кого послала старая Норинь! Видимо, боясь, что князь Ольгимонт не отдаст тела, она послала своих людей выкрасть трупы и увезти как можно быстрее. Оно и понятно — на телах уже сказались пять-шесть дней ожидания, а теперь ведь не зима.