Аскольдова невеста

— Прими к себе этого мужа, Жиргаса сына Тарвиласа и его жену Альгиту, — провозглашала тем временем Мара. — Иди сюда, женщина! — Она схватила спутницу Жиргаса за локти и подтянула к краде. — Поднимись сюда — эта дорога ведет тебя в небо. Взойди!

Она помогла жертве подняться на краду и придерживала ее, чтобы та не упала.

— Смотри — видишь ли ты путь? — требовательно спросила Мара.

— Вижу, — еле слышно шепнула та, глядя перед собой застывшим взором.

— Видишь ли ты открытые ворота в небесный сад?

— Вижу.

— Видишь ли ты там твоих предков, с радостью ждущих встречи с тобой?

— Вижу.

— Назови мне их имена. Кого ты видишь?

— Я вижу… Мой прадед Водила сын Альгирдаса… Его сын, мой дед по матери, Боровид… Его сестра, Альгита… Вижу моего прадеда по отцу, князя Беривоя… Его жену, княгиню Вселаду… Моего деда по отцу, князя Удачу… Его жену, княгиню Унемилу…

— А твоего отца ты не видишь там? Твою мать? — воскликнула Мара, и вид у нее вдруг сделался потрясенный.

— Нет… Мой отец, князь Громолюд, он жив… И моя мать, Колпита, дочь Боровида, — ее нет там… она жива.

Вместо того чтобы продолжать обряд, Мара повернулась к Норини.

— Что я слышу? — с негодованием произнесла она. — Мои уши меня не обманули? Кто эта женщина?

— Ты знаешь, кто эта женщина, — со злобой отчеканила Норинь. — Это — жена моего сына Жиргаса и его посмертная спутница. Она была его женой в этой жизни, и она пойдет вместе с ним к предкам!

— Но чья она дочь? Она — та самая Ольгица, дочь князя Громолюда от его старшей жены, княгини Колпиты! Почему ты не сказала мне, старуха?

— Потому что тебе не надо об этом знать! Что тебе за дело до ее рода! Ты должна проводить ее по обычаю, и делай что велено!

— Или вы так бедны, что не могли найти для твоего сына молодую рабыню? Или вы так горды, что собираетесь сделать спутницей покойника женщину княжеской крови? — Мара соскочила с крады и шагнула к старухе. — Не велика ли честь?

— Как ты смеешь! — Норинь тоже шагнула к ней. — Как ты можешь поносить моего сына, которого убили твои соплеменники, эти паршивые псы! Мы терпим тебя здесь не для того, чтобы ты порочила нашу честь! Я сама решаю, кто станет посмертной спутницей моего последнего сына! Делай свое дело или уйди с дороги! Боги ждут! Предки ждут моего сына, и я сама помогу ему уйти!

— Полегче, старая коряга! — Мара взмахнула серпом, на котором еще не засохла кровь жертв-животных, преграждая старухе путь к краде. — Так это вы похитили дочь Громолюда! Вы держали ее у себя целых два года и никому не сказали об этом! Вы не сказали об этом князю Станиславу, вы не сказали мне!

— Это наше дело!

— Нет! Это не ваше дело! Князь Станислав обещал вам поддержку и помощь, но он считал вас своими друзьями! А вы обманули его — так не поступают друзья и союзники! Если в вашем доме жила женщина из рода Громолюда, а вы утаили это от своего союзника, значит, вы собирались его обмануть! Вот как вы отплатили за мою помощь!

— Не слишком нам было много толку от твоей помощи! Мой сын погиб, и ты ничего не сделала, чтобы этому помешать! — Голос Норини сорвался на скрипучий, исступленный визг. — Лучше бы ты оставалась у твоей хозяйки Мары, может, тогда он был бы жив!

— Твой сын сам виноват в своей смерти! Я предупредила его, чтобы он не совался на Ловать, потому что духов старой колдуньи уже взяли в сильные руки, а князь Альгимантас исцелен и там находится слишком сильная дружина, которой вашим не одолеть. Ему следовало уйти в леса и не вылезать, а если показаться Альгимантасу на глаза, то предложить ему союз. Но он не смог справиться с этим делом! Ему нужно было только промолчать! Но его гордость и зависть бежали впереди ума, и он вызвал Альгимантаса на ссору, на драку, в которой не мог победить, потому что имел вдвое меньше людей! Он сам убил себя! А теперь ты собираешься убить дочь Громолюда, хотя она может защитить всех вас.

— Мне не нужно защиты! Ее брат убил моего сына, и она умрет вместе с ним! Завтра сюда придет ее брат, убийца моего сына, и он узнает, что она полила своей кровью погребальное ложе моего сына! Он увидит ее обугленные кости и поймет, что натворил своими руками!

— Но он же не оставит в живых ни одной собаки из твоего рода, понимаешь ты это, старая глупая жаба?

— Мне не нужно ничего! Даже если никого из нас не останется в живых, мы будем отомщены!

— О Темная Мать! — Мара в изумлении и негодовании вцепилась в собственные косы, словно не верила, что на свете может существовать такая безрассудная злоба.

Две женщины перед крадой исступленно бранились, все на поляне не отрывали от них глаз, потрясенные и этой ссорой, и тем, что обряд был прерван. Не следили за перепалкой только двое: покойный Жиргас, в лицо которому светило опускающееся все ниже солнце, и его жена, которая, казалось, еще смотрела в небесный сад, где ждали ее предки… ждали, а она все не шла к ним…

А если бы ее затуманенный взор был способен различить что-то поближе, чем небесная обитель предков, то она единственная могла бы заметить, как на опушке за спинами толпы появились люди. Много людей, и, судя по виду, не из племени голядь…

* * *