Аспазия

Когда шествие достигло того места, где дорога поднималась на холм Акрополя и становилась уже и круче, то большинство лошадей и колесниц было остановлено. Впрочем, не было недостатка в смелых всадниках и даже управляющих колесницами, которые не бросили шествия и поднимались по крутой дороге.

Поднявшись на Акрополь, шествие остановилось между храмом Эрехтея и вновь оконченным храмом Афины-Паллады. Пеплос отнесли в храм Эрехтея и приступили к большой гекатомбе под пение Гимнов.

Но никто из толпы даже не бросил взгляда в полумрак храма Эрехтея, где, на украшенном цветами троне, стояло древнее, деревянное изображение Афины, принявшее свою обычную дань — Пеплос. Мало внимания обращалось и на священные жертвоприношения — все взгляды были устремлены на сверкающий великолепием храм, двери которого в этот день должны были в первый раз открыться для афинян.

Первое впечатление, при взгляде на новый храм, было ослепляющее. Он был весь из сверкающего мрамора, девственная белизна которого была украшена золотом. Четырехугольное, окруженное колоннами, здание гордо возвышалось на вершине холма, освещенное солнечным светом. Все в нем было благородно, светло, пропорционально и легко, несмотря на размеры. Его основание с мраморными ступенями поднималось выше голов зрителей; сам храм с анфиладой колонн, со своими полными жизни колоссальными мраморными скульптурами казался воплощением девственной богини, которой он был посвящен. Но ничто так не привлекало внимание, как мраморные группы, украшавшие громадные крылья двух западных углов. На западной стороне храма, изображалось рождение богини из головы Зевса. С обеих сторон помещались Нике и Ирида, спешившие оповестить о радостном известии, навстречу им спешили боги и герои. В левом углу помещался Гелиос на своей сверкающей колеснице, направо — богиня ночи, спускающаяся в волны океана.

На восточной стороне был представлен спор Посейдона с Афиной-Палладой за обладание Аттикой: неукротимый Посейдон, только что пробивший в скале своим трезубцем священный источник, и напротив него Афина-Паллада, дающая жизнь священному масличному дереву. Вокруг Афины теснились божества и герои Аттики. За Посейдоном помещалась его свита, — морские божества.

От этих скульптур, которые были выше человеческого роста, взгляд переходил на фриз над колоннами, где были изображены битвы эллинов с кентаврами.

Барельефы на стенах храма, представляли сцены из празднества Панатенеев и приготовления к нему: ряды прелестных девушек, юношей на горячих конях и в красивых колесницах, передачу Пеплоса и среди земной красоты — Олимпийских богов, явившихся, чтобы быть свидетелями празднества.

Все творение было так просто, благородно, так соразмерно во всех частях, что казалось мрамор громко объявлял на все будущие времена: «сохраняйте во всем прекрасную соразмерность! Живите в такой же благородной простоте, красоте и чистоте, какие видите в этих мраморных образах, вышедших из мастерской божественного Фидия!»

По окончании гекатомбы, пред лицом ожидающего народа поднялись по ступеням храма, в торжественном шествии, первые граждане Афин. Перед дверями они встали по обе стороны, в середине был Перикл и архонт Базилий. Растворились широкие, роскошные бронзовые двери храма и внутренность его представилась восхищенным взглядам своим множеством колонн и новым изображением Афины-Паллады Фидия. Тогда все участники шествия запели гимн в честь богини.

Когда гимн смолк, Перикл выступил вперед и со ступеней храма заговорил, обращаясь к народу.

— В древние времена Афина-Паллада осыпала афинский народ, находившийся еще в колыбели, своими благодеяниями и, как хранительница благосостояния Афин она нами уважаема и чтима. Но образ ее в храме Эрехтея, хотя достоен почитания, — некрасив и создан из дерева, затем наступили времена, когда Афина опоясалась мечом, чтобы, во главе Эллады, бороться с варварами и, окрепнув в борьбе, достигла вершины могущества: как воплощение тех времен, стоит на вершине холма изображение богини, видимое с моря и с суши. Теперь она захотела открыть себя богиней, распространяющей свет, от блеска которого скрывается ночь — богиней, на челе которой сияет свободная мысль, покровительницей всего прекрасного, искусств и наук, и Фидий представил ее такою в виде Афины-Паллады и для этого построил достойный ее храм, не жреческий храм для жертв, а панатенейский, праздничный храм богини. В образах Парфенона афиняне читают свою собственную историю, высеченную из камня, историю победы света и ума над мраком варварства. Пусть, глядя на новый образ богини, эллинский дух воодушевится благородным стремлением оставаться навсегда достойным памятника, который он воздвиг себе здесь на вечные времена!