Аспект дьявола

– Он пребывает в состоянии сильного шока. Это шок от встречи лицом к лицу с дьяволом. Я имею в виду, что он противостоит какой-то чудовищной части себя, своему внутреннему дьяволу. Но можно также допустить, что тем вечером с ним действительно был кто-то, и этот кто-то – настоящий Кожаный Фартук, воля и дух которого намного сильнее, чем у Бихари. Думаю, наш единственный шанс узнать, кто он на самом деле – Кожаный Фартук или нет, это привлечь к работе психиатров.

– Хорошо, доктор, я попробую позвонить профессору Романеку. Посмотрим, что он скажет.

Дверь открылась, и полицейский вывел в коридор из комнаты для допросов Тобара Бихари, лицо цыгана ничего не выражало.

Смолак и Бартош молча проводили его взглядами.

– Звоните профессору как можно скорее, – вздохнул Бартош, – пока несчастный не покинул этот мир.

Смолак кивнул.

Вдруг из-за угла коридора раздался крик, и детектив сорвался с места – сработал профессиональный инстинкт. Доктор Бартош побежал за ним.

Конвоир Бихари лежал на полу со сломанным носом; цыган наклонился над ним и вытаскивал из кобуры пистолет. По кровавому пятну на стене, выкрашенной кремовой краской, было понятно, что произошло: Бихари припечатал полицейского лицом об стену.

Смолак замер и протянул руку, чтобы остановить Бартоша.

– Вернитесь за угол, доктор, – сказал он глухо и спокойно.

– Но…

– Делайте, что вам говорят, доктор, сейчас же вернитесь за угол, – повторил Смолак, не отрывая глаз от Тобара Бихари и табельного пистолета у него в руках. – Тобар… – Смолак протянул руку. – Тобар, давай договоримся не делать глупости. Отдай мне пистолет.

В ответ Бихари прицелился в лицо детектива.

– Стой на месте, – проговорил он спокойно.

Казалось, перед Смолаком был другой человек. Не запуганный до смерти, не вялый и пассивный, как в последние дни, а уверенный в себе. У Смолака мелькнула мысль, что сумасшествие Бихари было хитрой уловкой расчетливого, организованного ума, способного на жестокие, тщательно продуманные убийства.

Детектив мысленно измерил расстояние между собой и цыганом и мгновенно подсчитал, как быстро сможет его преодолеть и сколько пуль выпустит за это время в него цыган.

– Стой, где стоишь, – повторил Бихари. – Я не хочу делать тебе больно, Смолак. Я никого не хочу обижать.

– Тогда отдай мне пистолет, Тобар.

– Я верну тебе пистолет, но хочу, чтобы сначала ты пообещал мне кое-что.

– Тобар, я не имею права заключать сделки. Я полицейский.

– Речь не о сделке. У тебя нет ничего такого, что ты можешь мне предложить. Я хочу, чтобы ты дал мне обещание.

– Обещание? Какое?

– Я не могу жить с ним в голове. То, что он сделал со мной… Я не могу с этим жить.

Смолак слышал, как по коридору бегут полицейские, которых, вероятно, позвал доктор Бартош.

– Отдай мне пистолет, Тобар. Сейчас же!

– Выполни обещание.

– Да какое же?!

– Бэнг – дьявол, – продолжил Бихари. – Он дьявол, и его нужно остановить. Я хочу, чтобы ты пообещал мне остановить его.

– Обещаю, – ответил Смолак.

– Спасибо…

Раздался оглушительный хлопок выстрела. Каждая мышца в теле Смолака напряглась, готовясь к удару пули. Но вместо этого он увидел, как череп цыгана взорвался фонтаном крови. Нижняя челюсть в том месте, куда тщедушный Бихари мгновение назад приставил дуло пистолета, стала черно-серой от пороха. Ноги цыгана подкосились, и он, как тяжелый мешок, рухнул на пол. Ничтожная жизнь оборвалась.

Смолака окружили полицейские. Доктор Бартош наклонился, чтобы осмотреть безжизненное тело. Вокруг головы цыгана на каменном полу образовался темно-алый ореол.

Смолак никак не мог понять, были ли последние слова Тобари Бихари признанием или нет.

6

Начинало смеркаться. Они поднимались к замку. Вокруг крыш, напоминавших колпаки ведьм, собирались облака, и тени в лесу сгустились.

Они прошли только полпути. Серо-голубое небо становилось все темнее. Внезапно по листве деревьев забарабанил каплями проливной дождь, вымочивший одежду насквозь буквально за несколько минут.

– Идемте! – Юдита схватила Виктора за запястье и потянула на узкую тропинку в стороне от дороги.

– Куда вы меня тащите?

– Не задавайте лишних вопросов, – отрезала она. – Там, по крайней мере, сухо.

Они побежали. Тонкие, холодные от дождя пальцы Юдиты сжимали его руку. Темная чаща смыкалась вокруг тропы. Виктор ощутил, как его охватывает иррациональный страх клаустрофобии.

– Вперед! Вперед! – подбадривала Юдита, почувствовавшая его смятение.

Вскоре плотная чаща начала редеть, и они оказались на поляне, посреди которой стояло деревянное здание. Над покатой крышей высился остроконечный шпиль, на вершине которого был шар, а над шаром – православный крест с нижним косым подножием и двумя верхними горизонтальными поперечинами. Стены были покрыты замысловатой резьбой, вход обрамляли колонны из темной древесины.