Асса. + Рассказы

В хоромах Перуна было все статично и монументально. Высоченные стены теряли, где-то в небесах свои своды. Казалось, ходи по небу тучи, парили бы они посредине залы, а острые шпили замка из-за своей высоты мешали пути солнца по небосводу.

Камень, из которого был построен чертог Бога Грозы, отличался прозрачностью. Этакий глубокий темно-голубоватый цвет, даже ближе к синеве. Монолитные блоки, несмотря на то, что были прозрачные, свет пропускали плохо из-за размера. Это, как толстый лед приобретал оттенок малахита и не позволял видеть, что творится в водоеме.

Замок был вычурно богатым, но каким-то безжизненным. «Как золотой унитаз нувориша. Богато, но не к месту. Зачем делать уборную из драгоценного металла, как ни ради понтов?», — пришла на ум мысль Иву.

Да, монументально и статично. Но последний термин приходил в голову вовсе не по причини безжизненности, а от другого слова — «статика». Колонны буквально гудели от статического напряжения и даже легкий ветерок срывал с них заряженные частицы электрических разрядов. У всех отрядовцев волосы встали дыбом и не только на голове. Каждый волосок на коже превратился в свечку, проведи по ним рукой, заискрятся.

Как выяснилось позднее функционал у строений из неизвестного камня все же был, да еще какой. Он собирал электромагнитные импульсы и преобразовывал их в чистую энергию. Поэтому Богу Грозы не приходилось тратить Прану по пустякам, он черпал силу из своего замка, этакой огромной батарейки.

— И какого дьявола ты нас сюда доставил? — задал Берлог Иву вопрос, которым он сам уже битых полчаса мучился. «Вот, действительно, какого рожна мне тут понадобилось? Говорил же себе ни раз, держись от Богов подальше, спокойней будет. А сейчас переговоры вести придется, юлить и крутиться не хуже, чем в битве с Горынычем, чтобы камень Алатырь не отобрали. Хотя Велес говорил, что это не во власти Богов — ни темных, ни светлых. Равновесие нарушат. Только уговорами. Но ведь и отказать требуется грамотно. Зачем нам недруг в стане светлых?», — подумал Ив, но ответил другое:

— Раз судьба занесла нас сюда, значит, есть в этом смысл, — и буркнул про себя, чтобы никто не слышал. — Вот только поди разберись, в чем он?

Отряд пробирался по одному залу длиной в километр в другой, не менее длинный. Разделяли залы Двери. Нет, точнее говоря Ворота. По форме напоминающие ракету, дубовые толщиной в локоть, оббиты они были черным серебром, украшены огневиками разных форм и размеров. Ив и друзья миновали уже вторые врата, когда вышли в еще одну залу, отличную от предыдущих. Здесь прямо на полу сплошным фиолетовым ковром цвели ирисы, а среди них паслись туры, совершенно не вредя цветам. Все животные были темно-коричневого оттенка, высокие в холке с крутыми и огромными рогами. Создавалось ощущение, что это и не рога вовсе, а месяц укоренился посреди мощного лба, задрав свои концы вверх. Но и среди этого однообразия фауны особо выделялся один красавец. Он был выше своих соплеменников, но главное — идеально белого цвета с рогами из золота. Вожак, заметив гостей, поднял голову кверху и протяжно затрубил, наполняя звуком и эхом пространство залов.

Неожиданно в замке стало светлее, будто сам Хорс почтил всех своим присутствием. Громадные врата раскрылись и в них на гнедом крылатом коне влетел Перун. Правую ногу прикрывал огромный серебристый щит из неизвестного металла. По средине его находилась руна Перуна, похожая на букову «П», но нижние концы слегка уклонялись в правую сторону. Края щита, между массивными клепками, лучились орнаментом из алых свастик — Коловоротов. Кольчуга пылала огнем, переливаясь от ярко желтого цвета до оттенка тлеющих углей. Ее перепоясывал толстый ремень из кожи тура и украшенный золотой пряжкой с восьмиконечной звездой. С шеи из-под богатой бороды золотисто-рыжего цвета спускалась цепь из колец. Она поддерживала медальон в виде топора, острием вниз.

Волосы с проседью были черны словно грозовые тучи, но они из-за статического напряжения постоянно находились в движении, отчего напоминали прическу Медузы Горгоны. Правую руку опоясывала ременная петля, на которой крепилась дубовая рукоять секиры. А само лезвие оружия напоминало формой медальон, только размерами было намного больше. Как и щит, секира была выкована из неизвестного металла, но отливала золотом.

— Грозный, дядька, — прошептала Валька при виде Перуна.

Люди-игроки слегка замешкались при виде Бога, а вот мужские неписи уже преклонили одно колено, а женские — склонились в глубоком поклоне, выражая почтение Громовержцу. Один и Ив, заметив это, также опустились на колено, а Валька склонила голову, при этом пытаясь рассмотреть Перуна получше. Вышло смешно — любопытство явно боролось с почтительностью, и даже побеждало его.

— С чем пожаловали ко мне в дом? — голос Перуна напомнил раскат грома, от его мощи все невольно вздрогнули и слегка оглохли. Первым ответил Берлог.

— Не гневись, Перун. Скинь свой божественный облик. Мы люди простые, смертные. От твоего голоса и величия глаза у нас слезятся, а уши глохнут.