Ассасин

— Тогда точно три, — улыбнулась Лайза. — А я тогда возле тебя книжку почитаю. Ты говорила, у тебя есть какая-то.

— Лучше газету с вакансиями почитай.

— Элли, не будь занудой. Вернусь, тогда буду об этом думать. Не сейчас.

— Хорошо.

Я хотела добавить, что вовсе не хотела быть занудой и что просто забочусь о Лайзе, потому что она достойна большего, но в этот момент моя Леди издала абсолютно непристойный звук, напоминающий чахнущий драндулетный мотор.

Я прыснула.

— А ты говоришь, не похожа на мотоцикл!

— Вот видишь, как они пердят?

— Как будто ты так не делаешь!

— Ну не прилюдно же!

— А тут никого и нет — одни холмы кругом.

На этот раз, прежде чем расхохотаться в голос, лиловым глазом на меня покосилась подруга.

К разговору о Рене и его камнях Лайза вернулась сразу же, как только я взялась рисовать. Я едва успела нанести на бумагу пару штрихов, когда сидящая на раскладном стуле подруга уже захлопнула только что открытую книгу.

— Расскажи мне, что дальше, а?

К этому времени мы вернулись с прогулки, поели и теперь мирно расслаблялись в тени заботливо установленного для нас Эдом переносного зонта — такие часто раскрывают над столиками у летних кафе. Зонт был старым, его края трепыхались на ветру как флажки, а бордовая ткань давала отсвет на бумагу, но он мне не мешал — я все равно набрасывала карандашом.

— В смысле — дальше?

— Ну, с этими камнями и символами. За что именно они давались, что нужно было делать? Или Рен не говорил?

Почему же, говорил, и то, что он говорил, я почти дословно помнила до сих пор — уж слишком сильное впечатление на меня произвели его слова.

— Тебе по порядку?

— Да как угодно. А ты про все помнишь?

— Не про все, наверное, но про большинство.

Вскоре солнце «погасло», укрылось за тучей; я взглянула на небо и удивилась:

— Слушай, а вовремя мы свернули с прогулки. Посмотри на горизонт, кажется, будет нам к вечеру гроза.

— Ага, а то и гораздо раньше.

Действительно, вдали уже сгрудились стайками тяжелые дождевые облака, усилился ветер, зашелестел листами альбом, сильнее затрепыхался зонтик. Штрихуя круп нарисованного коня, я погрузилась в воспоминания. Странно, что Лайза об этой истории не забывала — что-то ее в ней держало. Меня, впрочем, тоже.

— А на чем я остановилась?

— На том, что он перевел, что именно написано на этих камнях. Ты назвала сами слова, а как и за что они давались, не сказала.

— Ладно, сейчас расскажу. В общем, насколько я понимаю, ни один из этих камней не достался Рену просто — за каждый пришлось заплатить и временем, и усилиями, а где-то и эмоциями.

«Частью себя».

— Он не говорил мне, как давно устроился работать на Комиссию, но я так понимаю, что давно. И тренировали его там какими-то сложными методами — не как обычного солдата, но как… машину, что ли.

— Ты это серьезно?

— Угу. — Я невесело кивнула. — И если для того, чтобы получить камень «аналитика» или «интеллект», ему пришлось сдать разбросанную во времени серию электронных тестов на компьютере, то с остальными, как я поняла, было сильно сложнее. Начальник хотел иметь не просто подчиненного-наемника, но кого-то со стальными нервами, головой-компьютером и телом, способным восстанавливаться в несколько раз быстрее.

— И потому проводил на Рене эксперименты? Как с мутантом?

— Нет, в плане физического тела не проводил, только как-то усовершенствовал процессы регенерации, а вот с мозгом…

— Что с мозгом?

Говорить ей или нет? Она моя подруга и, значит, поймет, не осудит. И все равно вспоминать было тяжело.

— Ну мне кажется, этот Дрейк над Реном издевался.

— Ты серьезно?

— Угу. Например, возьму самое простое. Помнишь камень «верность»? Перед тем как этот камень оказался в вазочке, происходили довольно интересные события, так говорил Рен. К нему приходили неизвестные люди со всякими предложениями о работе, обещали большие деньги, хорошие должности, неограниченную власть, просили переметнуться.

— А на кого еще можно работать на Уровнях, если не на Комиссию?

— Я не знаю, Лай, честно. Но Рен говорил, что предлагали ему очень много — просто какие-то бешеные бабки.

— И он отказался?

— Да, он отказал всем.

— Так это не издевательство, а проверка на лояльность. Так некоторые боссы проверяют своих сотрудников.

— Хорошо, тогда другое. Камень «внимательность». Знаешь, после чего он появился?

— Нет.

— Приходишь ты, допустим, домой. А у тебя там все то же самое, но ключ в сумке другой. И замок в двери тоже. Нет, надо что-нибудь другое в качестве примера, замок — это очевидно. Например, полотенце не того цвета в ванной или цветок на окне вдруг поменял форму лепестков. Вот ты это сразу заметишь?

— Возможно…

— А возможно, и нет.

— Только как такое может произойти? — Лайза отложила книгу на траву и подалась в кресле вперед, я тем временем продолжала вырисовывать коню копыта. — Цветок не может так просто поменять форму лепестков.