Assassin's Creed. Ересь

– Ваше величество, бьюсь об заклад, что расскажу вам слово в слово все, что эта дева собирается вам поведать. Мы наизусть знаем все речи святых дев. Разве мы не слышали их уже сотни раз? – Великий камергер обвел взглядом придворных, многие вместе с ним засмеялись.

Дофин не разделил их веселья.

И Жанна тоже. Ее черные брови сошлись на переносице.

– Азартные игры – грех, – сказала она. – Дофин не будет принимать в них участие.

– Только в том случае, если мы выиграем, – сказал дофин, сглаживая ситуацию.

Жестом он пригласил Жанну следовать за ним, и толпа, сжимавшая их кольцом, расступилась.

Девушка повернулась к Габриэлю и улыбнулась.

– Пойдем, мой свидетель, – тихо сказала она.

Не произнеся ни слова, едва дыша, Габриэль пошел за ней. Дофин посмотрел на него своими белесыми глазами, на секунду замедлил шаг, но затем пожал плечами и перестал обращать внимание на юношу, призванного быть тенью Жанны.

«Всего лишь тень», – подумал Саймон. История не сохранила имени Габриэля Лаксарта, осталось лишь упоминание о его отце – Дюран Лаксарт давал свидетельские показания на оправдательном процессе. Хэтэуэю всегда казалось смешным, что большинство из тех, кто открыто верил в реинкарнацию, заявляли, что в прошлой жизни они были либо королевой Елизаветой, либо королем Артуром, либо иной известной исторической личностью. В реальности же все, за малым исключением, были в прошлом крестьянами, прозябавшими в бедности, грязи, пошлости, проживали короткие, ничем не примечательные жизни. На каждого мелкого аристократа приходился целый двор челяди, не считая незаконнорожденных – таких, как Габриэль.

Неудивительно, что юноша был забыт. Удивительно то, что он вообще существовал.

Жанна и Габриэль прошли за дофином в боковую комнату, изысканно убранную, но не такую роскошную, как большой зал. Потолок был такой же, как в большом зале, на стенах висели гобелены, дополняла обстановку элегантная мебель – стулья, кресло, небольшой столик с фруктами и вином. Эта комната была предназначена именно для той цели, с которой они сюда пришли, – для конфиденциальных бесед.

Ладони у Габриэля сделались влажными, в комнате было очень тепло – стояла жаровня, горели свечи. Но холодок пробежал у него по спине, когда он закрыл за собой дверь. Тепло было и в большом зале, его согревали сотни разгоряченных тел и полсотни факелов. Габриэль старался сдержать дрожь и понимал, что дрожит не от холода, а от волнения.

В отличие от него, Жанна являла собой образец спокойствия, она тихо стояла, заложив руки за спину, пока король сел и налил себе кубок темного вина, потом взял апельсин. Он ничего не предложил своим гостям – ни сесть, ни выпить вина. Он лениво чистил апельсин, выжидательно поглядывая на Жанну.

– Вы можете говорить, дитя, – вполне любезно произнес он. – Что Отец Небесный просил вас нам передать?

Жанна наклонила голову набок, ее лицо смягчилось и сделалось отстраненным.

– У вас нет причин бояться, – тихо начала она, потом закрыла глаза и подняла голову вверх, словно подставляя лицо солнцу. – Я должна сказать вам, что вы законный сын своего отца и по праву можете наследовать трон Франции. Больше не надо плакать, благородный дофин. Бог услышал вас и прислал меня осушить ваши слезы.

Апельсин выпал из пальцев Карла и быстро покатился по полу. Дофин впился трясущимися руками в подлокотники.

– Я молился, – прошептал он, словно разговаривая с самим собой. – Я молился…

– Вы должны быть смелым, но милосердным, – продолжала Жанна, – потому что сам Бог и все Его ангелы на вашей стороне. Не причиняйте зла тем, кто вам не сделал ничего плохого. Не позволяйте клинку поразить невиновного.

Саймон остолбенел.

Жанна открыла глаза, улыбка вдруг исчезла с ее лица, и она порывисто вздохнула. Излучаемый ею свет сделался ярким, она упала на колени и задрала голову, глядя куда-то над головой дофина. Габриэль проследил за ее взглядом и раскрыл рот от удивления. Ноги у юноши подкосились, и он чуть не упал.

В полумраке комнаты он увидел сияющего золотистым светом ангела, чье лицо скрывал капюшон.

– Я вижу, – прошептал Габриэль. – Жанна, я тоже вижу!

Дофин тоже поднял голову, вытянул шею, но по его растерянному лицу Габриэль догадался, что он ничего не видит. Ангел распростер руки, сложил кольцом большой палец и мизинец, остальные вытянул, золотое сияние вспыхнуло вокруг его пальцев, по форме напоминая…

– Корона! – воскликнула Жанна. Ангел кивнул, затем сцепил руки и поднял их к голове. – Мой дофин, Господь послал ангела с золотой короной! Сокровища Неба и земли будут дарованы вам!

В тишине раздался шепот:

– Это знак. Дева приведет на трон.

Дофин едва мог дышать, он не видел ангела, но услышал его слова. Он потянулся всем телом к потолку, но ангел исчез, и сияние растворилось.

В комнате стояла оглушительная тишина, и слышно было только прерывистое дыхание присутствующих. Габриэль повернулся к Жанне: на ее лице, как и на лице дофина и, вероятно, на его собственном, застыло выражение ошеломленной радости.

Карл не увидел ничего. Габриэль увидел ангела. Кто знает, что видела сама Жанна?