Assassin's Creed. Ересь

– Ни за что! Мы станем тренировать на нем нашу меткость! – выкрикнули в ответ. Вперед выступил, по всей видимости, офицер. Он прекрасно говорил по-французски, будучи, вероятно, одним из бургундцев, сторонников англичан. – Настоящие мужчины не отступят перед женщиной… перед какой-то девчонкой! – И, обращаясь к свите Жанны, прокричал: – Вы – жалкие собачонки у ее ног! Никчемные сутенеры!

– Что?! – закричал Пьер. – Это ты, выродок, собачий сын!

– Не сквернословьте! – укоризненно оборвала их Жанна. – Это делают те, кого оставил Бог!

Улыбаясь, она повернулась к Габриэлю:

– Пойдем на мост! Сегодня в них говорит только их уязвленная гордыня.

Они пошли на Орлеанский мост, и толпа последовала за ними. Габриэль удивился самому себе, выискивая глазами ту странно знакомую светловолосую девушку. Она была среди последовавших за ними и все так же пристально смотрела на Жанну. Габриэль нахмурился. Почему она кажется ему знакомой?

До осады Орлеанский мост был главным въездом в город. Соединяя два берега Луары, он преимущественно находился под контролем французов и дополнительно защищался фортификационным укреплением на острове Бель-Круа; как раз над ним французы разобрали два пролета, чтобы задержать англичан от дальнейшего продвижения в город. Англичане обосновались в Турели́, располагавшейся на восемнадцатом пролете моста, ближе к южному берегу Луары. Это была крепость, состоявшая из двух больших – круглой и прямоугольной, – а также двух малых башен, соединенных между собой арочным сводом. С обеих сторон Турели защищали бульвары – самые мощные из всех, что окружали Орлеан.

Габриэлю с его места их было не рассмотреть, но уже сам вид Турели действовал отрезвляюще. Юноша глянул на мрачные лица братьев Жанны. Они все, включая самого Габриэля, отчетливо осознавали, какая мощная сила им противостоит.

Солдаты, защищавшие укрепления моста на французской стороне, встретили их радостными криками. Когда Жанна с Габриэлем поднялись и встали с ними рядом, юноша почувствовал бодрящий холод опасности – от врага их отделяло каких-то четыре сотни метров.

– Говорит Уильям Гласдейл! – закричал один из солдат.

Дюнуа рассказывал, что у Гласдейла было за плечами двадцать лет боевого опыта и шесть лет в числе английских сил вторжения. Командующий крепости Турели был не тем человеком, кого можно было легко сбросить со счетов. Дюнуа сообщил им, что Гласдейл поклялся убить всех жителей города.

Жанна наклонилась вперед и громко крикнула:

– Гласдейл! Я здесь по воле Бога, и я сделаю то, что мне назначено! Сдавайтесь на милость Отца Небесного и короля Карла, и мы сохраним ваши жизни!

Человеческие фигурки в крепости на острове Бель-Круа пришли в движение. Растолкав всех плечами, вперед вышел один человек – средних лет, высокий и крепкий. Он свободно заговорил по-французски, хотя и с сильным акцентом, голос звучал зычно и повелительно.

– Твое письмо нас рассмешило! – прокричал Гласдейл. – Я рад, что ты здесь, «дева», хотя я сомневаюсь в твоей девственности. Ты ею не будешь, когда мы с тобой разделаемся. Ты – грязная пастушка!

– Лучше быть французской пастушкой, чем английским капитаном! – крикнула в ответ Жанна.

– Ты умрешь здесь, дева, вместе со всеми жителями Орлеана. – Голос Гласдейла прозвучал холодно и жестко. – Если мы захватим тебя живой, наиграемся досыта и сожжем, а потом будем плясать и топтать твой пепел!

Саймону сделалось не по себе от этих чудовищных слов. Жанна побледнела. А затем кровь бросилась ей в лицо.

– Я не знаю часа своей смерти, но знаю, как умрешь ты, Гласдейл. Если ты не сдашься, умрешь здесь ты, не я!

Жанна поспешила вернуться на мост и вновь обрела свойственные ей спокойствие и самообладание. Она посмотрела на Габриэля, на ее лице играла веселая улыбка.

– Тень, – задорно сказала она, – ты знаешь, что твоя Жанна делает?

– Я знаю, – опередил Габриэля ее брат Жан. – Мы видели, как ты это делала раньше. Ты ищешь повод затеять драку.

– Вот именно! Если французы не атакуют англичан, то я стану жалить их осой, и пусть англичане нападут первыми. Мы должны сражаться, победить их, и должны сделать это без промедления. Указания голосов очень точны.

Габриэлю хотелось было спросить, какую смерть предсказали ее голоса Гласдейлу, но не решился. Оставил все на волю Всевышнего.

По дороге к дому Буше Габриэль поймал себя на том, что снова ищет глазами белокурую девушку. Она шла следом за ними, чуть поодаль от толпы, обступавшей Жанну. Тогда юноша шепнул Пьеру:

– Я догоню вас, – и направился к знакомой незнакомке.

Казалась, она его не замечала, продолжая все так же неотрывно смотреть на Жанну с выражением радости и зачарованного удивления на лице. Габриэль зашел сзади, резко прибавил скорость и крепко схватил ее за руку.

Девушка испуганно вскрикнула и повернулась к нему, и юноша тут же вспомнил, где видел ее.

– Ты?! Одна из тех бесстыдниц, которых Жанна разогнала в Блуа!

Боль мелькнула в глазах девушки, и она потупилась:

– Да. Я шлюха. Солдатская девка.

– Я знаю, – сказал Габриэль. – По крайней мере, ты ею была. Но ты больше не шлюха, ведь так?