Assassin's Creed. Одиссея

– Расскажи мне обо всем, что тебе известно, – потребовал Деймос, обхватывая решетку и вдавливая лицо в просвет между прутьями.

– Я думала, культисты ничего от тебя не скрывают. Выходит, ты на их стороне, а вот они – не на твоей. Ты ведь знаешь, зачем меня держат здесь. Не отпирайся. В качестве замены тебе.

Деймос сверкнул зубами. Его руки впились в прутья, дергая решетку.

– Считаешь, что мне есть замена? Думаешь, я – их марионетка? Культ без меня – пустое место.

– Это тебе тоже сказали они?

– Не дразни меня, сестра. – Деймос вновь огляделся по сторонам. – Пожалуй, мне и впрямь стоит тебя убить, чтобы опровергнуть твои нелепые догадки и показать, что ты ничего собой не представляешь.

– Так открывай решетку, входи.

Сердце Кассандры забилось быстрее. Хватит ли ее ногам силы, чтобы воспользоваться моментом?

Деймос тем временем сменил гнев на милость:

– Сначала ты мне расскажешь свою искаженную версию событий. Почему в ту ночь родители отступились от меня?

Замысел побега разбился о давнее желание Кассандры объяснить брату, как все было на самом деле. Ее мысли понеслись галопом, словно табун фессалийских скакунов, но узница ухватилась за невидимые поводья и замедлила бег коней, вспомнив разговор с Сократом. Лучший способ победить в споре – это позволить собеседнику самому сделать выводы, сходные с твоими. А вспомогательными средствами служат простые вопросы и обыкновенная логика. Кассандра опустилась на корточки, предложив Деймосу сделать то же самое по другую сторону двери.

– Что ты помнишь о той ночи? – спросила она. – Я спрашиваю не о воспоминаниях, показанных тебе золотой пирамидой. Что помнишь ты сам?

Деймос тоже присел на корточки, запустив одну руку в волосы.

– Помню мать, отца… тебя. Вы все смотрели, как старик взял меня на руки и поднял.

– Что за старик?

Деймос наморщил лоб:

– Вроде… эфор.

– Да, так оно и было.

– Но почему? Я же не родился больным или хромым.

– Нет. Но тебя поцеловали ядовитые губы оракула.

Глаза Деймоса обшаривали пространство камеры за спиной Кассандры.

– Ты знаешь, кто вкладывает слова в уста пророков.

Деймос медленно кивал, продолжая смотреть поверх сестры.

– Младенец, судьба которого столь ужасна, что его надлежит сбросить с горы. Но что привело к такому пророчеству?

– Пифия заявила: если оставить тебя в живых, Спарта падет. И Спарта поступила так, как поступала и поступает всегда. Дожидаться, пока ты вырастешь, было слишком большим риском. Когда ты выжил, тебя забрали культисты, воспитав своим предводителем… а по сути – живым оружием.

– Я сам себя воспитал, – прорычал Деймос, глядя на Кассандру глазами разъяренной гончей.

– Кем? Ты хотел быть таким?

– Культ считает меня богом. Они мне поклоняются!

– Ты в этом уверен? – усмехнулась Кассандра.

Деймос вскочил на ноги. Его грудь тяжело вздымалась, как после бега. Он стал ходить взад-вперед перед решеткой.

– Мала́кас! – выругался Деймос. – А твои кости никак из золота? Похоже, с горы сбросили не того ребенка! Нет… меня в ту ночь спасли, оторвав от моей никудышной семьи.

– Что последнее ты помнишь перед падением?

Деймос остановился:

– Я помню… взгляд. Последний взгляд.

– Это было, когда я бросилась к краю горы в попытке отнять тебя у эфора… – Кассандра тряхнула головой, отгоняя подступавшие слезы. – Я не сумела тебя спасти. Столкнула эфора, и он разбился насмерть. Тогда и меня сбросили с горы в качестве наказания за содеянное. Моя прежняя жизнь тоже оборвалась.

– Героиня трагедии, – рявкнул Деймос, но посмотреть сестре в глаза не отважился.

– Пойми, Деймос: винить нужно только культ. Даже отец оказался их жертвой. Верный своему долгу, ослепленный спартанской гордостью. Мне понадобилось более двадцати лет, чтобы понять, в каком положении он оказался. Если бы он не выполнил требований оракула, вся наша семья была бы опозорена.

– Опозорена? – гневно переспросил Деймос. – Неужели это было бы хуже, чем положение, в каком мы находимся сейчас?

– Не только я тебя искала. Мама тоже.

– Что?

Деймос остановился как вкопанный.

– Она спустилась в ущелье, заваленное костями, чтобы тебя найти. И нашла.

Деймос молча смотрел на сестру.

– Мама покинула Спарту, поспешив отнести тебя к целителям. Первой, кто встретился ей на пути, оказалась культистка Хрисис. Она солгала матери, сказав, что ты умер.

Теперь и руки Кассандры вцепились в прутья решетки.

– Как ты не понимаешь? Ты – орудие в руках Клеона и прочих культистов. Если бы ты верил, что они говорят тебе всю правду, ты бы не пришел ко мне. – Кассандра махнула в сторону агоры. – Такова стратегия культа. То, что им в данный момент полезно, развивается и даже процветает. Это касается тебя. Это касается Афин. Нечто подобное они когда-то сделали со Спартой, внедрив в круг эфоров своих людей. Даже один из спартанских царей оказался их ставленником. Но когда человек или целое государство перестают быть полезными культистам, их выбрасывают или уничтожают.

– Власть Клеона в Афинах нынче прочна, – сердито бросил Деймос. – Расставаться с ней он не намерен. Клеон хорошо помнит, кто помог ему прийти к власти. Он не настолько глуп, чтобы недооценивать мою роль.