Assassin's Creed. Последние потомки. Гробница хана

Оуэну тоже нужен был новый подход. Хоть какой-нибудь. Все его мысли сейчас были заняты отцом, и подросток так тосковал по нему, что ему казалось, мозг сейчас взорвется от переизбытка этих нерадостных чувств. Никто из тех, кто говорил с ним, ни мама, ни бабушка с дедушкой, ни психотерапевт, которого к нему приводили, не могли остановить происходящее. Монро не успел предупредить его об этом эффекте просачивания.

– Ты голоден? – спросил Гриффин.

– Нет, – ответил Оуэн, тяжело дыша.

– Иди сюда, – Хавьер подошел к столу для совещаний. – Я хочу показать тебе кое-что.

– Что? – замер на месте Оуэн.

– Просто подойди и взгляни, – сказал Хавьер.

Оуэн двинулся через подвал туда, где стоял Хавьер. Он посмотрел на вещи, лежавшие на столе. Бумаги, документы и нечто похожее на полицейские пакеты для улик. Но внимание Оуэна привлекло имя, маркером написанное на пакетах. Это было имя его отца. Он снова взглянул на бумаги и обнаружил, что на них всех тоже есть имя его папы.

– Что это? – спросил Оуэн.

– Это доказательства, которые использовались на суде твоего отца, – ответил Хавьер. – Думал, ты захочешь их просмотреть. Возможно, они что-то упустили.

– Но как?..

– Хавьер нарушил правила, – сказал Гриффин, и Оуэн понял, что ассасин был не очень доволен этим. – Он проник на полицейский склад и украл их.

Оуэн повернулся к своему другу:

– Ты это сделал?

Хавьер кивнул.

– Ты не представляешь, как мне было скучно здесь. Я должен был что-то сделать.

Оуэн не мог в это поверить. Он еще раз посмотрел на лежащие на столе материалы, и заметил, что один небольшой пакет затерялся между другими. В нем лежала ватная палочка.

– Что?.. – начал Оуэн, но сразу понял, что это было. – Это ДНК.

– Похоже на то, – кивнул Гриффин. – Образец слюны.

– Но он был взят после ограбления, – сказал Оуэн.

Хавьер ухмыльнулся.

– Таким образом, он содержит воспоминание об ограблении.

– Я мог бы войти в симуляцию, – сказал Оуэн.

– Погоди, – Гриффин по очереди посмотрел на них. – Да, с правильным оборудованием, ты мог бы. Но мы не сможем это сделать через наш Анимус. Для него нужен живой субъект, участвующий в симуляции своих собственных воспоминаний.

– Но есть же Анимус, через который это возможно, – воскликнул Оуэн.

Гриффин кивнул ему в знак согласия.

– Да. Такая технология существует. Она называется Геликс. «Абстерго» разработала его после Анимуса. Но чтобы использовать его, нам нужно будет загрузить данные расшифрованной ДНК твоего отца в базу данных «Абстерго»…

– У ассасинов нет собственного Геликса? – спросил Оуэн.

Гриффин указал на комнату.

– Не думаю, что ты понимаешь, что Анимус здесь – это большая редкость. Братство не штампует их с помощью своих скрытых клинков.

Но Оуэн снова почувствовал надежду, и это чувство заполнило пустоту внутри него лучше, чем месть и ненависть Чжи. Эмоциональные последствия симуляции исчезли. Сейчас Оуэн верил, что у него появился еще один шанс, наконец, исправить положение. Доказать своим бабушке и дедушке, всему миру и даже своей маме, что папа был невиновен. Ему просто нужно найти тот Анимус, который позволил бы это сделать.

Он повернулся к Хавьеру. В течение последних нескольких лет Оуэн думал, что его друга это просто не волнует. Но Хавьер рискнул собой, чтобы найти то, что искал Оуэн. Он еще раз взглянул на пакет и, чувствуя небольшой комок в горле, сказал:

– Спасибо.

Хавьер пожал плечами.

– Не парься. Я же сказал, что мне было скучно.

– Это не отменяет того факта, что тебя могли поймать, – сказал Гриффин. – И это не самая большая проблема, с которой мы столкнулись.

Оуэн засунул пакет для улик в карман.

– Правильно. Нам нужна Частица Эдема.

– В точку. Мне нужно сообщить Гэвину, что эта симуляция была бесполезной. Может быть, у Ротенбурга есть новые указания для нас.

– Кто такой Ротенбург? – спросил Оуэн. – Вы его знаете?

Гриффин подошел к другому компьютеру, находившемуся рядом с тем, который он использовал для запуска Анимуса. Он щелкнул по нескольким папкам и загрузил файл. На экране появилась фотография ничем не примечательного человека, непонятно даже, мужчины или женщины.

Гриффин указал на экран.

– Вот то, что нам известно о нем.

– Но вы доверяете ему? – спросил Оуэн.

– Или ей? – добавил Хавьер.

– Да, – ответил Гриффин. – Ротенбург всегда давал надежные данные.

– Но может ли этот человек быть, например, двойным агентом? – спросил Оуэн.

– Нет, – сказал Гриффин. – Ротенбург никогда не просил ничего взамен. Если бы это произошло, Гэвин бы завершил операцию.

– А что, если у Ротенбурга нет для нас новых указаний?

Гриффин снова повернулся к компьютеру.

– Пока будем ждать и наблюдать. Вы пока помолчите, а я свяжусь с Гэвином.

Оуэн и Хавьер вернулись к столу для совещаний. Оуэн просмотрел некоторые улики и протоколы. Они выглядели обычно, вплоть до гильз и записей с камер видеонаблюдения. На столе перед ним лежало все из дела против его отца, и Оуэн не мог дождаться, когда начнет находить нестыковки.

– Так это было трудно получить? – спросил он.