Ассегай

— Прошлый раз порядок определила монета, но Перси всегда хотел, чтобы было так, как есть сейчас. Он много для меня сделал, и это самое малое, чем я могу отблагодарить его.

— Молодец. Ты поступил правильно. Что ж, у меня для тебя хорошие новости. Похоже, без дела ты не останешься. Принцесса Изабелла сделала твоей фирме прекрасную рекламу. После возвращения из Африки у нее был разговор с другом семьи, графом Отто фон Мирбахом, и она порекомендовала ему обратиться к тебе. Граф согласился с расценками, которые я выслал ему от имени Перси, и перевел требуемую сумму на ваш банковский счет. Он также подтвердил, что прибудет в Британскую Восточную Африку со всей своей свитой в начале следующего года. Продолжительность сафари — шесть месяцев.

Помешивая лед в стакане, Леон пожал плечами:

— Теперь, когда Перси нет, это не так уж и важно.

— Выше голову, мой мальчик. Фон Мирбах привезет с собой пару опытных образцов своих летательных машин. Наверное, хочет испытать в условиях тропиков. Утверждает, что собирается использовать аэропланы для перевозки почты, а во время сафари намерен выслеживать с них добычу. По крайней мере так говорится вслух, однако, принимая во внимание его связи с армией, позволю подозревать нечто большее. Думаю, граф планирует произвести воздушную разведку нашей приграничной территории с точки зрения возможного военного вторжения. Так или иначе, тебе предоставляется прекрасная возможность не только полетать под облаками, но и добыть для меня полезную информацию. А теперь допивай, и давай вернемся в кабинет. Дам тебе копию присланного Мирбахом подтверждения. Такой длинной телеграммы я еще не видел — двадцать три страницы с перечислением всего того, что потребуется для сафари. Полагаю, одно только это обошлось ему в изрядную сумму.

Когда немецкий грузовой пароход «Зильберфогель» бросил якорь в бухте Килиндини, Леон ждал на берегу и отправился к нему с первым же лихтером. На палубе его встречали пять пассажиров — инженер и группа механиков, высланных графом Отто фон Мирбахом в качестве авангарда.

Старший группы представился Густавом Килмером. Это был плотный здоровяк лет пятидесяти, с тяжелым подбородком и коротко подстриженными, жесткими седыми волосами. В ожидании разгрузки он пригласил Леона выпить пива в пассажирском салоне.

За столом, с кружкой в руке, Густав прошелся по списку груза, хранящегося в трюмах «Зильберфогеля». Груз этот состоял из пятидесяти шести громадных контейнеров общим весом в двадцать восемь тонн. Были еще две тысячи галлонов специального авиационного топлива в пятидесятигаллоновых бочках, тонна смазочного масла для роторных двигателей и, наконец, три автомобиля, стоявших под зеленым брезентом на задней палубе. Два грузовика, объяснил Густав, и открытая машина для охоты, разработанная им совместно с графом Отто и построенная на заводе в Вискирхе.

Разгрузка заняла три дня. Лихтеры безостановочно сновали между пароходом и берегом, где груз принимали Макс Розенталь и Хенни Дюран. Двести чернокожих носильщиков перетаскивали ящики и бочонки к грузовым вагонам, стоявшим на железнодорожной станции Килиндини.

Когда с парохода доставили три автомобиля, Густав первым делом проверил, не пострадали ли они за время морского путешествия. Леон с любопытством наблюдал за работой немца. Таких больших и мощных грузовиков видеть ему еще не приходилось. Один из них был оборудован тысячегаллоновой цистерной с топливом для аэропланов и автомобилей, а между ней и водительским сиденьем нашлось место для компактной мастерской. Имея в своем распоряжении такую мастерскую, сказал Густав, весь парк техники можно обслуживать в полевых условиях.

И все же самое сильное впечатление произвел на Леона открытый автомобиль, построенный специально для охоты. Такой красивой машины он еще не видел. Мягкие кожаные сиденья, встроенный коктейль-бар, стойки для оружия, мощный шестицилиндровый двигатель в сто лошадиных сил, спрятанный под вытянутым сияющим капотом, — все это сливалось в симфонию инженерного гения.

К этому времени Густав уже подпал под мальчишеское обаяние не скупившегося на искренние похвалы и проявлявшего неподдельный интерес британца и предложил ему место рядом с собой на время путешествия в Найроби.

В конце концов основной груз отправили по железной дороге в сопровождении Хенни и Макса. Натужно пыхтя, состав отошел от станции в направлении прибрежных холмов. Густав и его люди расселись по машинам. Леон занял пассажирское место. Поездка стала для него истинным удовольствием — к сожалению, слишком коротким. Покачиваясь на мягких фирменных рессорах, он сидел на кожаном сиденье, куда более удобном, чем кресла на веранде в клубе «Мутайга», и с изумлением посматривал на спидометр — на немногих ровных и прямых участках дороги автомобиль разгонялся до семидесяти миль в час!

— Еще недавно многие всерьез доказывали, что человек не в состоянии физически выдержать такие скорости, — заметил с усмешкой Густав.

— Дух захватывает, — признался Леон.

— Попробовать не хочешь? — великодушно предложил инженер.

— Полжизни отдал бы.