Ассегай

— Не шутка. — Масаи едва держался на ногах от смеха. — Сейчас увидишь, М'бого. Сейчас увидишь и тогда похвалишь меня еще больше.

Казалось, на берег пожаловала вся деревня в несколько сотен мужчин, женщин и детей. С собой они пригнали тридцать шесть волов. На спине каждого лежал громадный бурый тюк. Тюки сняли и, следуя строгим указаниям Маниоро и Лойкота, разложили на берегу. Это и впрямь были сплетенные вручную сети, общая длина которых составила двести футов. Взяв отрезок покороче, Леон проверил его на прочность, но как ни старался, порвать тугую вязь не смог. Толпа, с интересом наблюдавшая за его тщетными стараниями, радостно заулюлюкала.

— Вы только посмотрите на него! — кричали друг другу зрители. — Раскраснелся, как индюк! Крепче наших сетей не найти. Их и крокодил не порвет.

Сети связали и аккуратно скатали в бухту диаметром почти в три фута. Потом один конец оттащили к «Бабочке», похожей издалека на громадную птицу с понуро опущенным крылом. Леон привязал его к шасси, для надежности закрепив кожаными постромками. Волов подогнали поближе, упряжь связали со вторым концом сети. Леон, Макс и оба масаи поддерживали крылья. Наконец, подгоняемые кнутами погонщиков и вдохновенными криками зевак, животные напряглись и пошли вперед. Сеть натянулась. С минуту ничего не происходило, потом колеса сдвинулись, вырвались из цепких объятий топи, и «Бабочка» покатилась.

Когда победная истерия улеглась, Леон щедро расплатился с вождем, вручив сумму, вполне достаточную для покупки нескольких волов. Макс, закинув за спину рюкзак и попрощавшись со спутниками, бодро двинулся в сторону германского полицейского поста в Лонгидо и вскоре исчез в буше. Леон и масаи забрались в кабину, а еще через минуту «Бабочка» оторвалась от земли и, набрав высоту, взяла курс на север, в сторону Найроби.

Доложившись лорду Деламеру и заступив на новую для себя должность офицера по связи и начальника разведки, Леон с головой ушел в дела. И все же позабыть Еву не получалось. Ее образ вставал перед глазами в самые неподходящие моменты, преследуя его и днем, и ночью.

Вдень, когда генерал Баллантайн отбывал в Египет, к месту очередного назначения, Леон пришел проститься с ним на станцию. После того как между дядей и племянником встала Ева, их отношения заметно охладели. Мужчины стояли на платформе, и кондуктор дал сигнал к отправлению, но отпустить Пенрода, не задав мучивший его вопрос, Леон не мог. Он хотел знать, есть ли теперь, когда Британия и Германия вступили в войну и все регулярные каналы связи закрыты, хоть какой-то способ связаться с Евой.

— Ты должен забыть ее. Я выручил тебя однажды и больше этого делать не желаю. Ничего, кроме беды, она тебе не принесет. Побереги сердце, — ответил генерал, поднимаясь в вагон. — А привет твоей тете я передам. Она будет рада.

С тех пор прошла неделя. Выйдя из кабинета лорда Деламера, располагавшегося в здании банка «Барклиз», Леон закрыл за собой дверь и спустился по ступенькам на улицу. Внезапно кто-то взял его за руку. Удивленный, он опустил взгляд — перед ними стояла младшая из дочерей Вилабджи.

— Латика! Здравствуй, моя сладкая!

— Вы помните мое имя! — воскликнула девочка.

— Конечно. Мы ведь друзья, верно?

Только тогда она вспомнила о поручении и протянула ему сложенный клочок бумаги.

— Папа сказал, что я должна передать это вам.

Леон развернул листок.

«Мне нужно поговорить с вами. Приходите, как только освободитесь.

Латика вас проводит. Мистер Гулам Вилабджи, эсквайр».

Латика тянула за руку, и Леон последовал за ней к коновязи, где стояла его лошадь. Вскочив в седло, он наклонился, подхватил девчушку и посадил позади себя. Пища от восторга, Латика обхватила Леона обеими руками, и они поехали по улице.

Войдя в лавку почтенного торговца, Леон заметил, что его личное святилище содержится в образцовом порядке и даже пополнилось новыми реликвиями: фотографиями героя в летном шлеме и газетными вырезками, посвященными открытому дню на площадке для поло.

Навстречу гостю спешил сам мистер Вилабджи, за которым едва поспевали супруга с подносом, заставленным чашечками и блюдечками, и шумная стайка дочерей. Впрочем, закрепиться на занятых позициях галдящие отпрыски не успели — глава семейства изгнал их за порог, дополняя решительные жесты громогласными, но почему-то никого не пугающими криками:

— Изыдите, беспутные создания! Ступайте прочь, нерадивые! — Заперев за ними дверь, он вернулся к Леону. — Важное и неотложное дело вынудило меня искать у вас совета.

Леон, попивая кофе, ждал продолжения.

— Вам, несомненно, известно, что ваш дядя, достопочтенный сагиб, генерал-майор Баллантайн, поручил мне принимать сообщения от милейшей мемсагиб фон Вельберг и передавать их соответствующим властям?

Мистер Вилабджи вопросительно посмотрел на гостя.

Леон собрался было заявить, что не ведает ни о каких договоренностях такого рода, но в последний момент передумал.

— Конечно, — кивнул он, и мистер Вилабджи облегченно вздохнул.