Ассегай

— Не подумал бы… черта с два. Небось считал, что мне уже девяносто. — Леон открыл было рот, чтобы возразить, но Перси остановил его. — Сейчас, может, и не самое лучшее время трогать эту тему, однако я чувствую, что начинаю сдавать. Ноги уже не те. Прохожу милю, а кажется, все пять протопал. Два дня назад промахнулся по антилопе с сотни ярдов. Нужен помощник. Вот я и подумываю взять партнера. Младшего партнера. Я бы даже сказал, очень младшего.

Леон сдержанно кивнул, ожидая продолжения.

Перси достал из кармана охотничьи часы, откинул крышку с гравировкой, посмотрел на циферблат, убрал часы, допил виски и поднялся.

— Негоже заставлять президента ждать. Тем более что поесть он любит. Если б еще и к выпивке был расположен… Ну да ладно, это мы переживем.

На обеде присутствовало десять человек. Стол накрыли в большой палатке. Почетные места по обе стороны от президента достались Кермиту и Фрэнку Селоусу. Леона посадили на самый дальний от хозяина стул. Тедди Рузвельт был прирожденным рассказчиком. Красноречие, энциклопедические знания, могучий интеллект, заразительная жизнерадостность, неотразимое обаяние — всего этого у него было в избытке. Какой бы темы он ни касался, какой бы предмет ни затрагивал — от политики и философии до орнитологии, от тропической медицины до антропологии, — ему удавалось одинаково очаровать и увлечь аудиторию. В какой-то момент Леон поймал себя на том, что, слушая анализ текущей политической ситуации в Европе, совершенно позабыл о стынущем на тарелке стейке из антилопы канны. Примерно о том же говорил с ним несколько месяцев назад Пенрод Баллантайн, когда они сидели у костра после охоты на бородавочника.

Президент вдруг остановился и посмотрел на Леона:

— А каково ваше мнение, мистер Кортни?

К величайшему смущению молодого человека, все за столом повернулись к нему. Первым побуждением было уклониться от ответа, сославшись на отсутствие интереса к политике и незнание вопроса, но он заставил себя собраться.

— Прошу извинить, сэр, я смотрю на все это с британской точки зрения. Полагаю, опасность кроется в имперских амбициях Германии и Австрии. В этом, а также в увеличении числа закрытых союзов в Европе. Разобраться в них трудно, однако все заключенные договоры содержат обязательства взаимной военной помощи и поддержки в случае конфликта с государством, не входящим в данный альянс. В системе, построенной на такого рода ответственности, возможен эффект домино, если младший участник альянса спровоцирует конфронтацию с соседом и призовет на помощь влиятельного союзника.

Рузвельт, не ожидавший, похоже, столь полного ответа, нахмурился.

— Можете привести пример? — сухо бросил он.

— Мы считаем, сэр, что сохранить Британскую империю возможно лишь с помощью мощного военно-морского флота. Кайзер Вильгельм Второй не скрывает, что намерен построить для Германии сильнейший в мире флот. Это угроза для нашей империи. Нам пришлось заключать союзы с другими европейскими странами, такими как Бельгия, Франция и Сербия. У Германии договоры с Австрией и мусульманской Турцией. В 1905-м, когда обострились отношения между Марокко и Францией, нашим новым стратегическим партнером, кризис захватил всю Северную Африку. Германии, связанной союзническими обязательствами с Турцией, пришлось, как известно, выступить против Франции, а поскольку Франция является нашим союзником, то вмешаться были вынуждены и мы. Одно повлекло за собой другое. Сохранить мир удалось только благодаря отчаянным стараниям дипломатов и большой-большой удаче.

Выражение на лицах слушателей сменилось на уважительное, и Леон, вдохновленный этим обстоятельством, продолжил:

— На мой взгляд, мир балансирует на краю бездны. В паутине множество нитей, а в больших колесиках всегда есть маленькие — уж вы-то знаете это получше многих.

Рузвельт сложил руки на груди.

— На этих юных плечах мудрая голова. Вы должны обязательно пообедать с нами завтра. Мне хотелось бы узнать ваше мнение о расовом разделении в Африке и связанных с этим проблемах. Но сейчас у нас есть дела поважнее. Мой сын хочет охотиться с вами. Говорит, что вы уже строите планы новой охоты.

— Рад, что Кермит желает продолжить наше сотрудничество. Со своей стороны могу сказать, что мне нравится его компания.

— И на кого вы нацелились после триумфального успеха со слонами и носорогом?

— Мой главный следопыт обнаружил место, где водятся очень большие крокодилы. Возможно, образчик этих особей мог бы заинтересовать Смитсоновский институт?

— Несомненно. Однако если вы знаете место, много времени вам не понадобится. А что потом?

— Кермит хочет добыть хорошего льва.