Ассегай

– Причина, по которой генерал остановил выбор на мне, заключается в том, что у меня есть племянница, которая живет с мужем в Альтнау, маленьком швейцарском городке на северном берегу Боденского озера. На другом берегу, в Баварии, стоит городок Вискирхе. Там есть замок известного вам немецкого графа, а также завод «Мирбах мотор». И там же живет мэм-сагиб фон Вельберг. – Оформив столь изящно мысль, мистер Вилабджи взял небольшую паузу. – Моя племянница работает в швейцарской телеграфной компании. У ее мужа имеется рыбацкая лодка. Немецкий берег охраняется не очень бдительно, так что им не составляет большого труда переплыть ночью озеро, забрать в Вискирхе сообщение, вернуться домой и передать его по телеграфу мне. Я отношу сообщение генералу Баллантайну. Но многоуважаемый генерал уехал. Перед отъездом он сказал, что теперь мне надлежит передавать сообщения человеку, занявшему его место в штабе КАС.

– Да. Этот человек – полковник Снелл.

Леон произнес это спокойно, хотя сердце заколотилось, – он увидел возможность получить весточку непосредственно от Евы.

– Конечно, я не сообщаю вам ничего такого, чего вы не знаете. Однако случилось ужасное.

На этом месте мистер Вилабджи взял драматическую паузу и закатил глаза.

Леон похолодел.

– Случилось? Что-то с мэм-сагиб фон Вельберг?

– Нет-нет, никоим образом. Ужасное случилось не с мэм-сагиб, со мной. После отъезда генерала я отнес сообщение полковнику Снеллу. Мне было объяснено – в недвусмысленных выражениях, – что человек, занимающий ныне сей высокий пост, является врагом вашего достославного родственника, что он не желает и не станет ни продолжать, ни потворствовать продолжению предприятий, начатых вашим вышеупомянутым дядей. Очевидно, полковник Снелл считает, что успех вышеозначенного предприятия в любом случае будет занесен на счет генерала, и никого другого. Мне также представляется, что полковник, зная о наших с вами дружеских отношениях, и во мне видит врага. Оскорбляя меня и подвергая сомнению мою преданность, он метит в вас. Я был изгнан. – Мистер Вилабджи покачал головой. Было очевидно, что он до глубины души оскорблен отношением к себе Снелла. Обида сквозила и в его словах. – Меня обозвали «грязным цветным» и «идолопоклонником». Мне сказали не приходить больше со вздорной чепухой и не докучать какими-то секретными депешами. – Грустные глаза мистера Вилабджи наполнились слезами. – Я пребываю в полной растерянности и, не зная, что делать, взываю к вам.

Леон задумчиво потер подбородок. Мысли метались в поисках выхода. Он знал лишь, что, если хочет снова увидеть Еву, должен сохранить мистера Вилабджи своим союзником.

– Мы ведь с вами верные слуги короля Георга Пятого, не так ли? – осторожно подбирая слова, сказал он.

– Вне всяких сомнений, сагиб.

– И если негодник Снелл – предатель, то мы ведь не предатели.

– Нет, нет! Ни за что! Мы истинные и непоколебимые англичане!

– Следовательно, наша обязанность, как верных слуг короля, состоит в том, чтобы изъять данное предприятие из ведения Снелла и привести к победоносному завершению.

Сам того не замечая, Леон позаимствовал у мистера Вилабджи цветастый стиль изложения.

– Сердце мое радуется, слыша столь мудрые слова! Именно на это я и надеялся.

– Прежде всего нам с вами нужно прочесть сообщение. Вы сохранили его?

Вскочив из-за стола, мистер Вилабджи подошел к вделанному в стену железному сейфу, достал большую кассовую книгу в красном кожаном переплете и вынул из-под обложки запечатанный конверт.

– Вы не вскрывали его? – спросил Леон.

– Конечно нет. Это не мое дело.

– Теперь – ваше, – сказал Леон, ногтем срывая печать.

Руки его дрожали. Он вытряхнул из конверта сложенный лист и, развернув, положил на стол. К глубочайшему его разочарованию, сообщение состояло из колонок цифр.

– Черт возьми! Оно зашифровано, – жалобно произнес он. – У вас есть ключ?

Мистер Вилабджи покачал головой.

– Вы знаете, как отправить ответ?

– Разумеется. Связь с мэм-сагиб осуществляется через мою племянницу.

Ева торопливо спускалась вниз по величественной мраморной лестнице. Звук шагов гасила ковровая дорожка. Обшитые панелями стены были увешаны полотнами, с которых взирали поколения предков нынешнего хозяина замка; лестничные площадки украшало коллекционное оружие. На первых порах архитектурный стиль и мрачное убранство замка действовали угнетающе, теперь она их просто не замечала. Достигнув последнего лестничного пролета, Ева услышала доносившиеся снизу голоса и остановилась.

Разговаривали Отто и кто-то еще – гостей было по меньшей мере двое, – и она узнала голоса Альфреда Лутца, командира принадлежавшей Мирбаху флотилии воздушных кораблей, и Ганса Риттера, старшего штурмана, по всей видимости пытавшегося доказать что-то графу.

Отто говорил громко, безапелляционно, едва не срываясь на крик. После печального инцидента со львом и без того властные манеры графа изменились в худшую сторону. «Уж кто-кто, а Риттер должен помнить об этом и стараться его не провоцировать», – подумала Ева.