Ассегай

Граф поднял стальной кулак, но опустить не успел – грохот выстрела на мгновение оглушил всех. Крупнокалиберная пуля, угодив в грудь, отбросила Мирбаха на несколько шагов, и он, взмахнув руками, свалился на землю. Из выходного отверстия между лопатками ударил фонтанчик крови вперемешку с кусочками костей и мяса.

– Следующая ждет каждого, кто не исполнит мой приказ. Пожалуйста, господа, поднимите руки, – сказал по-немецки Леон, выходя из буша с Маниоро, Лойкотом и двадцатью вооруженными копьями моранами. – Маниоро, свяжите этих людей, как кур, и пусть мораны доставят их в форт на озере Магади и передадут солдатам.

Он подбежал к стоящей на коленях Еве, выхватил из-за пояса охотничий нож, быстро перерезал веревки и, повернув к себе, с тревогой заглянул в глаза.

– Нос! – всхлипнула она.

Он поцеловал ее в перепачканные грязью и кровью губы.

– Нос сломан, и под глазами у тебя премилые фонари, но ничего страшного. Док Томпсон быстро все поправит, как только я доставлю тебя в Найроби.

Леон поднял ее на руки и понес по склону к стоящей на взлетной полосе «Бабочке». Ева дрожала, и он, положив ее в кабину, накрыл сверху куском брезента.

Повернувшись, Леон увидел у фюзеляжа Лусиму.

– Ее нужно отвезти в Найроби, и я хочу попросить тебя об услуге.

– Говори, мой сын.

– Серебряное чудовище лежит на склоне. Маниоро отведет тебя и твоих моранов к нему. И я хочу, чтобы вы вот что сделали…

Он все объяснил, а когда закончил, она кивнула:

– Я все сделаю. А теперь отвези свой сломанный цветок в безопасное место и оставайся с ней, пока она не исцелится.

Прошло почти ровно четыре года, прежде чем они смогли вернуться к озеру царицы Савской. Лусима, Маниоро, Ишмаэль и Лойкот остались в их старом лагере, а Леон и Ева вдвоем поднялись к водопаду. Он помог подруге слезть с седла и перед тем, как опустить на землю, поцеловал в губы.

– Может, объяснишь, как получается, что ты с каждым днем становишься все моложе и красивее?

Ева рассмеялась и дотронулась пальцем до переносицы.

– Если не считать маленькой горбинки здесь и здесь.

Даже волшебнику доку Томпсону, несмотря на старания, так и не удалось вернуть ее носу прежнюю форму.

– Маленькой? – Леон погладил ее по животу. – А как насчет этой?

Ева с гордостью посмотрела на себя:

– Ты только посмотри, как растет.

– Жду не дождусь, миссис Кортни.

Он взял ее за руку и повел к скалистому выступу. Они сели на камни и какое-то время смотрели на темную воду.

– Держу пари, тебе не приходилось слышать историю про исчезнувшие миллионы Мирбаха, – сказала Ева.

– Разумеется, слышал, – серьезно ответил Леон. – Одна из величайших загадок Африки. В одном ряду с затерянными копями Соломона и миллионами Крюгера, вывезенными из Претории перед вступлением в нее англичан.

– Думаешь, кто-нибудь когда-нибудь разгадает эту загадку?

– Может быть, сегодня.

Леон поднялся и начал расстегивать рубашку.

– Они лежат здесь уже четыре года. А если кто-то нашел их раньше нас? – озабоченно спросила Ева.

– Найти их никто не мог. Лусима наложила на озеро проклятие. Сюда боялись приходить.

– А ты не боишься?

Леон улыбнулся и дотронулся до вырезанного из кости амулета, висевшего у него на шее на шнурке:

– Лусима дала мне этот талисман. Он отводит проклятие.

– Ты все придумываешь, Баджер!

– Я тебе докажу.

Леон попрыгал на одной ноге, стягивая брюки, разбежался и сиганул с выступа в воду.

Ева вскочила:

– Скорее возвращайся! Я боюсь, Баджер! Что, если их нет?

Он доплыл до середины озера, повернулся и улыбнулся ей:

– Ты закоренелая пессимистка, дорогуша. Мы все узнаем через пару минут.

Он сделал четыре глубоких вдоха и нырнул. Голые пятки появились на секунду над водой и исчезли. Ева знала, что Леон появится не скоро, а потому позволила себе отвлечься. Последние четыре года… Сколь многое они вместили: переживания и опасности, любовь и радость. Леон почти все время проводил в буше, дрался под командой Деламера с хитрецом фон Леттов-Форбеком. И Ева почти всегда была рядом с ним. Он научил ее летать на «Шмеле», исполнять обязанности штурмана и наблюдателя. Они составляли отличную команду. Однажды Ева совершила посадку на вражеской территории и под огнем немцев забрала четырех раненых аскари. Лорд Деламер записывал все такие случаи в книгу и обещал походатайствовать, чтобы ей дали Военную медаль[31].

Теперь война позади. Они победили. И хотелось бы, чтобы опасностей и переживаний было поменьше, а смеха и любви побольше.

Ева вздрогнула. Леон вынырнул – шумно, с плеском, как большая рыба.

– Ну что? – крикнула она. – Плохие новости?

Он не ответил, подплыл к берегу под выступом и поднял правую руку. Потом размахнулся и бросил что-то к ее ногам. Это был холщовый мешочек. Ударившись о камень, он порвался, и из дыры выскользнули несколько золотых монет. Монеты вспыхнули на солнце, и Ева вскрикнула от радости и упала на колени. Она собрала их на ладонь и вопросительно посмотрела на Леона.

– Несколько ящиков разбились. Наверно, когда мораны Лусимы бросали их с водопада. Если что и пропало, то немного.

Он вылез из воды, и Ева, отложив монеты, обняла его, мокрого и замерзшего.