Ассегай

Главная улица Найроби начиналась сразу за барачными воротами. Было раннее утро, но жизнь уже кипела вовсю, словно в охваченном золотой лихорадкой городе, и широкую грунтовую дорогу заполнила шумная, бурлящая толпа. Сэр Чарльз, губернатор колонии, привлекал соотечественников щедрыми обещаниями огромных земельных участков в тысячи акров по номинальной цене, и переселенцы валили сюда сотнями. Тележки со скудным скарбом, повозки с женщинами и детьми заполняли улицу. Всех вело одно желание: получить кусок земли на неосвоенной, дикой территории. За ними потянулись купцы и торговцы – индийцы, уроженцы Гоа, евреи. Слепленные из сырцового кирпича и растянувшиеся по обе стороны дороги убогие лавки с расписанными от руки вывесками предлагали все, от шампанского и динамита до лопат, кирок и патронов.

Пробившись через запруду из запряженных волами фургонов и навьюченных мешками мулов, Пенрод и Леон остановились перед отелем «Норфолк», чтобы поздороваться с невысоким мужчиной, голову которого покрывал тропический шлем, придававший своему владельцу сходство с эльфом. Мужчина восседал на задней скамейке легкого экипажа, запряженного парой бурчелловых зебр.

– Доброе утро, милорд, – приветствовал его Пенрод.

Незнакомец поправил державшиеся на кончике носа очки в стальной оправе и рассеянно кивнул:

– А, полковник. Рад вас видеть. Куда направляетесь?

– Собираемся навестить Перси Филипса.

– Старину Перси? Да-да. – Он снова кивнул. – Мой давний друг. Знаете, я охотился с ним в свой первый год здесь. Шесть месяцев провели вместе. Доходили до северной границы и даже в Судан наведывались. Он навел меня на двух огромных слонов. Милый человек. Всему, что я знаю об охоте, научил меня он.

– А знаете вы немало. О ваших подвигах ходят легенды.

– Спасибо за доброе слово, хотя в вашем комплименте и присутствует некоторое преувеличение. – Он повернулся и внимательно посмотрел на Леона. – А кто этот юный джентльмен?

– Позвольте представить, мой племянник, лейтенант Леон Кортни. Леон, это лорд Деламер.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, милорд.

– А я вас знаю. – Глаза его светлости блеснули. – Слышал…

Лорд Деламер явно не относился к числу лицемерных моралистов, составлявших большинство местного общества. Опасаясь, что речь вот-вот зайдет о Верити О’Хирн, Леон поспешил перевести разговор на безопасную тему.

– Какая любопытная у вас упряжка, милорд, – быстро вставил он.

– Поймал и приручил самолично, – с гордостью сказал Деламер и, бросив на молодого лейтенанта еще один проницательный взгляд, отвернулся.

Теперь понятно, почему Верити увлеклась им, подумал он. Как понятно и то, отчего переполошились эти старые кумушки. Взбесились от зависти. Да о таком молодчике любая женщина может только мечтать.

Он козырнул, дотронувшись кнутовищем до козырька шлема.

– Что ж, полковник, желаю всего наилучшего. Передавайте привет старине Перси.

С этими словами его светлость щелкнул хлыстом и покатил дальше.

– Когда-то лорд Деламер был отличным охотником, шикари. Теперь он рьяный защитник животных. На западной стороне долины у него поместье в сотню тысяч акров. Настоящий заповедник. Потратил немалые средства, даже заложил родовое имение в Англии. Самые лучшие охотники, они все такие. Сначала убивают, потом устают и начинают оберегать то, что осталось.

Оставив позади город, они ехали некоторое время вдоль холмов Нгонг, пока не заметили расположившийся в лесу лагерь. Палатки, хижины из травы, рондавели стояли под деревьями как придется, без какого-либо видимого порядка.

– Это и есть база Перси, Тандала-кемп. – (Словом «тандала» на языке суахили называли антилоп куду.) – Клиентов привозят сюда по железной дороге, а уже дальше отправляются по-разному: кто пешком, кто верхом, кто на повозках.

Они спустились с холма и, прежде чем попасть в главный лагерь, миновали навесы, где обрабатывали и хранили до отправки по назначению охотничьи трофеи. На верхних ветках деревьев, точно куры на насесте, сидели стервятники и африканские марабу. В воздухе стоял тяжелый запах от сохнущих на солнце шкур и голов.

Дядя с племянником придержали лошадей, наблюдая за двумя стариками-ндоробо, обрабатывавшими топорами свежую слоновью голову. Один, вырубив бивень, попытался вытащить его и не смог. Второй поспешил на помощь. Вдвоем они сумели доставить громадный клык к коромысловым весам, но не рассчитали сил – костлявые ноги дрожали под тяжестью трофея. Леон, спешившись, подошел к старикам, взял у них бивень и, не особенно напрягаясь, просунул в подвешенную к крюку весов петлю. Стрелка прыгнула к середине шкалы.

– Спасибо за помощь, молодой человек.

Леон обернулся. За спиной у него стоял высокий мужчина с чертами римского патриция, с короткой, аккуратно подстриженной седой бородкой и ясными голубыми глазами. Сомнений в том, кто это, быть не могло.

Леону не раз доводилось слышать, что Перси Филипса называли на суахили бвана Самавати – «человек с глазами цвета неба».

То, что он не ошибся, подтвердил и Пенрод. Подъехав ближе, полковник спешился:

– Привет, Перси.

– Пенрод, отлично выглядишь.