Ассирийцы. Покорители народов

Если я сейчас пошлю Син-иддинама к Адде, кто тогда останется здесь и будет оберегать основания этого дворца? Как Адда прекрасно знает, фундамент под этим дворцом не очень хорошо укреплен. […]… Потому что я уважаю Адду, и из-за того, что я его сын, я пошлю его к Адде. [Но] позднее, если Адда приедет в этот город и познакомится с ситуацией [сложившейся здесь], и выяснится, что была допущена ошибка, кто даст отчет Адде? Но пусть Адда обдумает это, (а именно) то, как важно для Син-иддинама остаться в городе. Пусть Адда не говорит мне: «Но ты, конечно, знал обо всем этом. Почему ты не обратил на это мое внимание?» Теперь я поделился своими знаниями с Аддой. Пусть Адда сам обдумает это в соответствии со своим царственным величием».

Одна из причин, по которым мы не можем полностью понять смысл писем из Мари, да и любых посланий, известных нам только с одной стороны, заключается в том, что наше знание ситуации оказывается неполным. В большинстве случаев мы видим лишь ответы или вопросы. Лишь изредка удается прочесть и то и другое. Поэтому обстоятельства, побудившие кого-либо написать письмо, можно восстановить лишь по содержанию самих посланий. Изучению писем, найденных в Мари, помогает тот факт, что в них часто встречаются цитаты из сообщений, полученных ранее.

Другая трудность связана с тем, что мы не всегда можем восстановить, в какой последовательности были получены или отправлены письма. Как правило, ее можно определить только по ссылкам на происходившие в определенной последовательности события. Властный характер Шамши-Адада нередко заставлял его датировать свои письма. Каждое послание он завершал словами о том, что оно было написано в такой-то день такого-то месяца, «когда день завершился, на закате»[9]. Иногда он указывает срок, в который необходимо уложиться с ответом, но эта практика, введенная им, поддержанная его сыном Ишме-Даганом и не применявшаяся другими жителями Месопотамии, просуществовала недостаточно долго для того, чтобы позволить нам составить относительную хронологию писем из архива Мари.

Например, по контексту приведенного ниже письма, на основании которого можно судить о том, каким образом Ишме-Даган вмешивался в отношения Шамши-Адада и Ясмах-Адада, можно судить о предшествовавших его написанию событиях. Теперь, когда мы уже видели, что Ясмах-Адад не знал, как поступить в ситуации, сложившейся в Мари, мы понимаем, что его идея о том, чтобы выступить с предложением об отнесении города Шубат-Шамаш к юрисдикции Мари, было ошибочной. Не понимание ли этого, не нечистая ли совесть заставили его сначала узнать, как отнесется к этому предложению его брат?

«Скажи Ясмах-Ададу: так говорит Ишме-Даган, твой брат. Что касается вопроса, для получения ответа на который ты должен изложить перед царем твое желание [вступить во владение] Шубат-Шамашем и о котором ты уже писал мне однажды, ты приказал, чтобы мне было отправлено письмо, и я повелел, чтобы тебе был послан ответ. Уже второй раз ты посылаешь мне письмо. Я не могу согласиться с твоим желанием [получить] Шубат-Шамаш: так не пойдет. Когда ситуация складывается таким образом, что царь прежде уже обрушивал на тебя свой гнев в таких выражениях, как: «Почему ты до сих пор упорно отказываешься создать для [управления] городами Мари и Тутулом прочную основу?» – стремление [заполучить] Шубат-Шамаш кажется в свете этого неприемлемым. Если ты потребуешь Шубат-Шамаш, царь выскажется следующим образом: «Он не сумел создать прочную основу для Мари и Тутула, и тем не менее теперь он требует Шубат-Шамаш», – и он прикажет тебе не говорить более ни слова (об этом). Как только ты объединишь Мари и Тутул, ты сможешь требовать у царя Шубат-Шамаш, и тогда он отдаст его тебе с удовольствием. Вот братский совет, который я даю тебе. Я надеюсь, что ты не скажешь: «(Просто) Ишме-Даган не хочет, чтобы область Шубат-Шамаша подчинялась Мари». Поистине, зачем мне Шубат-Шамаш? Шубат-Шамаш находится на расстоянии 20 двойных часов от города[10]. Наоборот, он расположен рядом с тобой, рядом с областью Мари. Если части территории, о которых я просил, (должны) достаться тебе, требуй их».

Об отношениях, существовавших между братьями, можно судить по другому письму от Ишме-Дагана Ясмах-Ададу, в котором прослеживаются слегка снисходительные интонации и, возможно, намек на разногласия и конфликты, которые после смерти Шамши-Адада привели к расколу в самой Ассирии.