Ассистент дамского угодника

Я растерянно посмотрела на Гамаюнова, который по обрывкам слов, долетавших до него, пытался для себя составить картину нашего с Викой разговора. Он шевелил бровями и щурился. Сидевший рядом Зотов, напротив, демонстрировал полнейшее безразличие. И хотя звонок адресовался ему, Алевтин Андреевич намеренно игнорировал это обстоятельство.

— А как же?.. То есть… — Я энергично растерла ладонью лицо. — Славно! И когда свадьба? Ты домой, вообще, собираешься? Хоть позвони, порадуй отца.

— Конечно, — ответила Виктория.

Я не могла больше выносить этого безумия.

— Ты сошла с ума, Вика!

— Я знаю.

— Мне нужно увидеть тебя.

— Хорошо, — на удивление легко согласилась моя сумасбродная клиентка. — Диктую адрес.

И она надиктовала. Закончив разговор, я отключила телефон и небрежно бросила его на стол. Наши с Алевтином Андреевичем взгляды встретились.

— Ребята из прокуратуры приехали, — пробасил кто-то за моей спиной. — Медики будут минут через десять.

Я оглянулась на вошедшего.

— Ну что, уважаемый, будем говорить или предпочтем умереть? — грозно спросила я, не отводя взгляда от напуганного Зотова.

Сказанное, в принципе, относилось и к Альберту, который сразу понял, на чьей стороне ему нужно играть. Он попытался пошевелиться, но ему не дали этого сделать мои брюнет и молодой курносый водитель. Гамаюнов сразу успокоился, стараясь больше не привлекать моего внимания без необходимости.

Алевтин Андреевич, без удовольствия улыбнувшись, тоже не стал разыгрывать передо мной благородного рыцаря.

— Ну уж нет, умирать я не намерен. А что вам хочется знать?

— Кто заказал похищение Белохвостовой? — спросила я, отодвинув на край стола кассету, что стояла на его крышке, и, не найдя другого места, присела на столешницу.

Сдерживая свое раздражение и страх, Зотов, не задумываясь, выложил все, что знал.

— Заказала одна женщина. На меня она вышла через посредника, того самого Твердовского. Сказала, что я смогу использовать Викторию по своему усмотрению в случае, если за нее не выплатят выкуп. Гамаюнов и Твердовский вызвались за вознаграждение похитить ее и доставить ко мне. Дальнейшее вам известно. А Твердовский передумал передавать ее мне, но денег требовать не стал. Он просто в оговоренный час не вышел на связь с Гамаюновым, сколько тот ни звонил. Сегодня днем я узнал, что он все-таки в Астрахани, послал к нему людей, люди, судя по всему, нарвались на сопротивление и сейчас возвращаются ко мне.

— Что же случилось? В цене не сошлись?

— Откуда мне знать? Говорит, любовь взыграла, — ответил мне Зотов.

— Что скажешь? — обратилась я за разъяснениями к Гамаюнову.

— А что сказать? — тот только пожал плечами. — Дурят тебя! И мне не хотят долю мою отдавать. Они тут без меня явно что-то нахимичили. Не верю я, что Твердовский влюбиться мог в какую-то!.. Ну не верю. Не такой он человек.

— Почему?

— Да потому, что не было такого никогда. — Объяснение получилось не из самых убедительных, но глаза Альберта пылали. — Первый раз такое. Влюбился, убежал… С какого перепуга? Чего тогда сюда надо было ехать? В Москве нельзя, что ли, было остаться? Где логика? — И он ринулся на Зотова. — Отдай, сука, мои деньги! Отдай, что обещал. Я свою часть работы выполнил.

— Не дам ни копейки, — Зотов покачал головой. — Не дам. У тебя есть подельник. А значит, за двоих отвечаешь.

В его словах мелькнула едва заметная фальшь. Я улыбнулась. Гамаюнов играл лучше, ровнее и правильнее. Меня посетила мысль, что я нахожусь на съемочной площадке, где эти двое так искусно вырисовывали свои интонационные пируэты.

— Видишь, Альберт, — я из чистого любопытства включилась в их игру. — А вот Зотов верит, что Твердовский влюбился. Сбежал, говорит, парень с девчонкой, даже на гонорар плюнул. Это же факт, что плюнул. Или все-таки недоплачено? Или доля Гамаюнова ушла на розыгрыш самого Гамаюнова? А, Алевтин Андреевич?

— Ну не видел я его, — взвился Зотов. — В сотый раз тебе говорю. Вон в сейфе деньги его лежат. Приехали, сдали бы мне товар — получили бы. Какой базар? А звонок они подстроили. Сначала договорились, а потом подстроили. Это и ежу понятно. Он вообще мог звонить сейчас уже из Вены или из Франции. Меня развести. Вот смотри, — Зотов кивнул на Альберта. — Два часа он сидит уже и дергает меня. По рогам ему, что ли, дать, не знаю. Учуял гнилое и приехал. Сидит, свою долю клянчит.

Зотов слегка расслабился в пылу полемики. Он почти забыл, что уже час как фактически находится под домашним арестом.

Мне необходимо было положить конец этой перепалке. К тому же многое было непонятным в поведении Зотова, и, чтобы хоть немного приподнять завесу неизвестности, я открыто решила его высмеять.

— Как же вы взялись за такое дело, не имея представления о том, кто предлагает похищенного человека?

Мой голос звучал ровно, но все же чувствовалось, что в нем промелькнули подвох и удивление. Зотов это заметил.

— Почему же… Мы встречались. У нас даже были два очень обстоятельных разговора. Заказала женщина. Светлана Владимировна Петелина.