Ассистентка (СИ)

— Да, брось, это было даже весело, — поспешно отвергла мои благодарности подруга. — Ты сейчас куда? Подвезти?

— Не, я своим ходом! Слушай, давно хотела у тебя спросить, а ты не знаешь, что наши шефы между собой не поделили?

— В смысле? — она вскинулась и уставилась на меня. — Что ты хочешь знать?

— Ну не знаю… Они же примерно одного возраста, но судя по тому, как они демонстративно не поздоровались друг с другом тогда на вечере в доме Массонов, мне показалось, что они откровенно враждуют. Но сколько я не пыталась выяснить, Кристовский увиливает…

— И ты решила у меня узнать? А ты не думаешь, что нам с тобой об этом нельзя говорить? — тон у Юльки был странный, глуховатый, будто бы она внутри себя решала какую-то делемму.

Я явно не собиралась её подставлять,

— Ладно. Извини. Если нельзя — то я не буду. В общем-то мне пофигу. Главное, что мы с тобой дружим, — попыталась я восстановить прежнюю непринужденную атомсферу.

— Учились они вместе. И вместе грохнули своего мастера… А наследство от него не поделили. Вот с тех пор и грызутся, — вдруг откровенно выпалила она, и тут же приобрела вид человека, пожалевшего о своих словах.

Мышцы на лице внезапно ослабли, будто из неё вышел воздух. Она вся сдулась. Еще мгновение — и она справилась с собой, выровняла дыхание, возвращая на прежнее место улыбку и румянец.

— Ладно, не бзди, подруга. Это всё дела давно минувших дней. А может и вовсе вымыслы прежних ассистентов, который были до нас до померли уже! Встретимся у Марь Наумовны вечером! Поболтаем! — с весёлой бравадой подвела она черту под разговором.

— Ой, я сегодня наверное не смогу… — призналась я.

— Ясно, что будете яичницу с одного яйца жарить? — она подмигнула мне. — Хорошо, до встречи, когда сможешь!

— Передавай Сашке привет от меня, если увидишь, — попросила я.

— Ладно. С поцелуем?

— Без! — крикнула я, когда Машка уже была в машине, махнув на прощание рукой, неугомонная девица уехала.

А я повезла яйцо к Глебу, оберегая его как настоящее сокровище. Еще одно у меня точно не хватит наглости добыть!

Хорошо, что, вбежав в кабинет Кристовского, я с порога не закричала:

— Ура, я принесла тебе яйцо, — иначе бы попала как курица в ощип, потому что напротив Глеба сидел мужчина, в низко надвинутом почти до самого носа капюшоне.

Из-за того, что мне не было видно его лица, я не могла разобрать возраст посетителя, но судя по спине и рукам, это был взрослый мужчина. В руках медиума была колода карт. Раньше я уже несколько раз видела её и знала, что это предтече современных Таро и восходят к Дереву Сефирот. Изображений здесь было меньше, всего тридцать два. Прежде чем приступить к гаданию, Глеб брал каплю крови того, кому делался расклад, каплю молока и щепотку золы. Всё это перемешивалось, растиралось в пальцах, а затем снималась верхняя карта. «Говорящими» были третья, седьмая и восемнадцатая. Первая показывала ближайшее будущее, вторая — отдаленное, а третье далекое, но уже определяющее реальность. Также определенную информацию несли карты-соседи. Символическое значение карт Глеб мне не раскрывал, но по моим наблюдениям их трактование менялось в зависимости от пола и возраста клиента. Особенностью гадания было то, что каждое открытие карты сопровождалось сильнейшей болью у того, для кого оно делалось. Многие не выдерживали и отказывались продолжать, но, судя по тому сколько картинок лежало перед Глебом, сегодняшний посетитель решил пойти до конца. Подмигнув шефу, что всё в порядке, укрылась в лаборатории.

Меня всегда удивляло желание людей узнать будущее. Ведь если там всё хорошо, то и прекрасно. Зачем торопить грядущее. А если всё плохо, то получается заранее начнёшь растраиваться. Ведь судьбу невозможно изменить… А если не веришь в судьбу, то как можно верить в гадания. Пока я удивлялась очередным парадоксам человеческого мировоззрения, заметила, что на полу и на подоконнике Глеб — кроме него это сделать было некому — рассыпал какой-то порошок белый как мука, но более зернистый, не имеющий запаха, но при уборки, распадающейся как мел на более мелкие фракции и пачкающий пол. Ругая про себя безрукого мага, подмела и вытерла пол. Не успела я прополоскать тряпку, как Глеб закончил аудиенцию, проводил неизвестного гостя и сообщил мне, что пора выдвигаться к Матвею.

Дом, где жила семья почившей Ольги Матвеевны Некифорцовой, мы узнали сразу. И не только потому что проверили адрес и маршрут по интернет-карте, но и благодаря огромной стаи птиц, вившейся над ним. Они глухо били крыльями, садились на крышу и тут же взлетали в лиловое небо, клубясь сгустками чёрной копоти. Мне стало не по себе.

— Что это? — будто со стороны услышала свой голос.

— Летят на запах смерти…

— Это вороны?

— Не только… городские падальщики, ищут, чем поживиться… — объяснил босс и, выходя из машины, коротко добавил. — Подожди в машине. В этот раз у нас много техники, попрошу Матвея спуститься к нам, чтобы помочь поднять её, — пара гудков домофона, и Матвей ответил, видимо, ждал нас в коридоре.