Ассистентка Злодея

Тристан уже отсюда мог запрыгнуть на спину гивра, но голова змеи была слишком высоко, слишком далеко. Изначально он собирался подобраться сзади, дождаться, пока гивр распахнёт пасть, и забросить туда снотворное. Но попытка была лишь одна, и промахиваться было нельзя.

Это было чистое самоубийство, Тристан понимал, что смерть почти неизбежна. Но умереть в попытке мести было мечтой всякого злодея, так что он не слишком возражал.

– Эй! – завопил Злодей.

Сила полилась с пальцев, знакомая серая дымка расплылась вокруг, а тварь обернулась с таким визгом, что поток воздуха отбросил волосы со лба Тристана. Тристан искал уязвимые точки, но смертельная не подходила: гивр был нужен ему живьём. Виднелась только одна слабая точка на лапе, она светилась жёлтым – едва хватит на порез, какие бывают от бумаги.

Гивр стряхнул магию, и почти сразу же Тристан потерял над ним контроль. Ему не хватало силы, чтобы удерживать такое большое животное дольше нескольких секунд, но этих секунд хватило.

Гивр широко распахнул пасть, появилось облако фиолетового дыма. Жар коснулся лба Тристана, и он ощутил, как ему опалило, обожгло кожу. Но Злодей улыбнулся через боль: он выждал достаточно. Откупорив зубами флакон, он швырнул снотворное прямо в широкую глотку зверя. Бутылочка исчезла в агрессивном жаре дыхания, которое так жгло, что проведи Тристан там ещё хоть секунду, и череп увидел бы солнце.

Снотворное подействовало быстрее, чем рассчитывал Тристан, но то же можно было сказать и о ядовитом дыхании, расплавившем кусты, в которых он только что стоял. Чуть ближе, чем хотелось бы, но он всё же не умер. Гивра повело влево, он качал головой, выдыхая гибельные облака.

– Прочь! – крикнул Тристан. – Прочь с дороги!

Гвардейцы разбежались, огибая пятна выжженной земли, раздался мучительный крик, когда дымка лизнула ногу Данте.

– Твою мать! – заорал он, отскакивая прочь и хватаясь за красные кожаные штаны, которые носил. – Больно!

Данте изогнулся, чтобы посмотреть на прожжённую ткань, открывающую кусочек… зада.

Гивр пьяно качнулся и наконец с гулким грохотом свалился. Но гвардейцы не обратили на него внимания: они покатывались с Данте, которого заголила их добыча.

Тристан вздохнул: он так устал. Сморщившись, он потрогал рану на лбу и добавил пункт «Испытывать боль» к списку жалоб вместе с пунктом, что его упорядоченная жизнь, кажется, рассыпалась.

– Когда прекратите издавать этот раздражающий шум, не будете ли так любезны заняться своей работой и погрузить животное на повозку? – Злодей указал на огромную телегу с клеткой, которую сделали специально для этого.

Едва он договорил, гвардейцы уже тащили гивра на кусок парусины, чтобы сантиметр за сантиметром отправить его к будущему заключению – как можно бережнее. Тристан ничего не мог поделать: он снял с дракона ошейник, и это открыло целый новый мир… сострадания. Всё было очень некстати, но деться от этого он никуда не мог.

Он не верил, что справился. Бенедикт пытался поймать гивра много лет. Это была победа Тристана, ею она и останется навеки – победа над человеком, который разрушил всё, который убил самого Тристана. Желтый цветочек среди травы, которая ещё уцелела в лесу, привлёк его взгляд, и он вспомнил о Сэйдж.

Вот с Эви он не чувствовал себя мёртвым. Скорее возродившимся.

«Сраная катастрофа».

Глава 30

Эви

– Криво, – настаивала Бекки.

Эви поправила раму повыше, чуть не сойдя со стремянки, к падению с которой была опасно близка.

– Лицо у тебя кривое, – буркнула она себе под нос, чувствуя, как горят мышцы рук от попыток приподнять тяжёлую картину.

– Что-что? – переспросила Бекки. Даже стоя на метр ниже, она всё равно ухитрялась взирать на Эви сверху вниз.

– Ничего, – буркнула Эви. Она ненавидела себя за это, но так привыкла к бесконечному обмену колкостями, что находила в этом своего рода утешение. В последнее время всё было таким непривычным и непредсказуемым, но ещё остались вещи, на которые можно рассчитывать.

– Правда? Мне показалось, ты что-то про моё кривое лицо сказала.

Где-то в комнате закашлялся стажёр.

– Эви никогда такого не сказала бы. – Посмеиваясь, подошла Татьянна. – Она слишком высокоморальная.

– Неправда, – насупилась Эви. – Я могу быть безжалостна. – Ну, по крайней мере, как она представляла себе безжалостность.

Она отвлеклась, воображая, как причиняет Бекки боль, просто чтобы доказать свои слова. Нога соскользнула со ступеньки, Эви съехала по лестнице.

– Осторожно! – воскликнула Бекки. – Не урони!

– И сама не падай, конечно, – заботливо добавила Татьянна.

С тех пор как Эви вернулась на работу после увольнения, Бекки решила возвести следование правилам на какой-то неприличный уровень.

Вот на той неделе Бекки повесила напоминание, что все работники должны быть пунктуальны и опрятны и не должны распространять драконью вонь. Это значило, разумеется, что Блэйд каждый день обязан проводить в ванной несколько минут перед тем, как зайти в офис, – чего он не делал, – или же рисковать выговором – на что он готов был пойти.