Астарта: Корабль Чокнутых Трупов

  Я буду долго гнать велосипед,
  В глухой тайге его остановлю,
  И суну в жопу длинный пистолет
  Той женщине, которую убью…

Никто уже не знал, кто притащил эту прилипчивую мелодию из прошлого Земли. Мотив, оказавшийся на редкость заразительным, стали насвистывать все чаще и чаще, а кое-как переведенный на разные языки текст древнего исполнителя, в конце концов, мутировал в лихую кабацкую песню скабрезного содержания.

Говорили, что нововозродившееся общество аристократов космоса несколько раз выносило на обсуждение и открытое голосование закон о немедленной казни каждого, кто станет напевать эту песню. Закон не прошел, а песня осталась, с каждым сезоном приобретая еще более бессмысленный образ и содержание.

— Что за нахер? — выругался Гавриил, заставив брата сбиться с шага. — Ты мне объяснишь, что ты делаешь? Решил перед смертью поработать на интеллектуально кастрированных лесбиянок?

— Ебать-колотить, Гай!

Джек уже был близок к тому, чтобы самому дать в нос брату.

— Ты совсем без своей шмали не соображаешь? Или тебе все-таки отбили спинной мозг и ты потерял возможность думать даже им? Ты мужика видел, который нам ключ кинул?

Гай кивнул, по его лицу прошла судорога боли, инъекции заморозки переставали действовать.

— Заметил, как он шел? Сразу обе ноги не поднимал. Пока одна не коснется пола, вторую не отрывал от него. Привычка человека, который часто летает, в том числе, в зонах, где по херам идет искусственная гравитация в корабле. Это значит две вещи: он не местный и он привык бывать в заднице.

— Хочешь, чтобы он поделился с тобой опытом, как уютно в ней располагаться? — съязвил Травкин, настроение которого стремительно падало вниз, а боли становились все сильнее. Голова доктора шла кругом, перед глазами стали появляться темные пятна, распадающиеся на крошечных мушек, мельтешащих в эфире. Он чувствовал жуткую слабость, ноги и руки мелко дрожали, а тело не желало слушаться приказов отбитого мозга.

Кацману было не намного лучше, если не хуже, но адреналин и злость перекрывали любые попытки организма проявить свои потребности или жалобы.

— Думаю, что он нормальный мужик. Сразу все понял.

Гай только кивнул. Сил спорить или даже поддевать брата у него больше не осталось.

«Нормальный мужик» ждал братьев сразу за дверью в комнату, в которой оказалось совершенно темно и тихо.

— Стоять, — хрипло приказал он. — Вперед ни шагу, стен не касаться, в драку не лезть.

Джек послушно замер у входа, едва только за ним закрылась дверь. Гай пошатнулся, но устоял. Кацман заботливо придержал брата.

— Штаны тебе не снять? — огрызнулся он. Впрочем, беззлобно.

— Ни мне, ни тебе, ни твоему другу, — спокойно высказался Ричард. — А теперь быстро, без соплей и крови, рассказывайте, в какую задницу угодили?

— Ты был прав, — сказал Травкин, — это специалист по задницам. Коллега, вы, случаем, не проктолог?

— Анастезиолог, — огрызнулся Ричард. — А тебе геморрой стоять мешает?

— Пара десятков злобных баб, которые нас сюда притащили, — сказал Джек, — ты сам-то кто?

— Ричард Ричмонд Морган, капитан хронокурьерского рейдера «Астарта», — по-военному отрывисто представился Ричард. — Или просто Рик.

— Джек Дэниэлс Кацман, — сухо произнес он, — и даже не пытайся задавать вопросов. А вот эта туша, — он ткнул брата под ребра, — мой брат, Гавриил Самуилович Травкин.

Ричард давно не прикладывал столько усилий, чтобы не рассмеяться в голос. Подавив в себе этот отчаянный порыв, грозящий перерасти в ссору со злыми и побитыми мужиками, которых отделали бабы, Рик кое-как выдавил сквозь зубы:

— Могли бы и не представляться полностью, у меня нервы не железные.

— Слушай, ты, Ричард, блин, Львиная Задница, не всем так повезло с наследственностью! — огрызнулся Кацман. — Братья мы по матери, с Великого Суздаля.

— Мужики, — взмолился Ричард, — заткнитесь с продолжением, я сейчас точно не сдержусь…

Джек засопел, а Гай тихо засмеялся, пытаясь бессильно сползти вниз.

— Стен не касаться, датчики тепла и давления сработают. Прибегут служанки, проверить, не зашиб ли я тут вас.

Кацман успел схватить брата за шиворот.

— Слушай, Львиная Задница, нам бы помощь не помешала, — буркнул он.

— Мне бы тоже, — вздохнул Рик. — Ты себе даже не представляешь, насколько ты прав в своих словах.

Ричард думал о том, что его талант влипать, или просто не вылипать окончательно, в каждую ближайшую задницу так велик, что прозвище ему вполне подходит. Но о том, что его так называют уже не в первый раз, Рик предпочел умолчать.

Интуиция капитана хронокурьерского рейдера была настолько острой, что он не просто выбирал членов команды по принципу «ты мне не нравишься, а вот ты задержись», но и постоянно оказывался в тех ситуациях, которые каждый здравомыслящий человек называл «полная жопа».

Впрочем, весьма насыщенное прошлое, да и настоящее, помогало капитану выбираться из них живым и даже, иногда, с доходами.