Астарта: Корабль Чокнутых Трупов

Из открывшейся двери в лицо клиента ударил запах власти. Власти над жизнью и смертью, свободой и рабством, болью и лаской. Чудовищно заманчивый коктейль вседозволенности, похоти и невинности, придающей этому адскому набору запахов тонкую нотку свежести и влечения.

Но как раз с влечением у этого посетителя проблем не наблюдалось. Он чуть помедлил на пороге, ожидая, пока за его спиной полностью закроется тяжелая дверь, плавно скользящая на замаскированных магнитных замках, и огляделся вокруг.

Было немного шумно, вокруг сновали смеющиеся пары, тройки и целые группы людей, нелюдей и частично модифицированных объектов. Прямо перед новым посетителем внезапно оказался весьма крикливый молодой человек в костюме из переливающихся тканей, должном изображать наряд султана или визиря. Гость был уже изрядно навеселе, а две девушки-близняшки, поддерживающие молодого парня под руки с обеих сторон, постоянно смеялись, как заведенные, наперебой пытаясь убедить мужчину, что с ними двумя еще никто не справлялся. Тогда обиженный в лучших чувствах султан остановился и разом обнажил свои чресла. Близняшки засмеялись еще громче, заставив стоящего у входа блондина скривиться от боли в ушах.

Претендент на девочек-близняшек без стеснения демонстрировал не один, а два своих достоинства, которые новый клиент назвал бы, скорее, недостатками, судя по тому, как шутник хирург расположил переделку.

— Соболезную, — коротко кивнул блондин парню, проходя мимо троицы. Молодой человек, казалось, даже не услышал слов незнакомца, продолжая хвастаться своими предполагаемыми умениями и навыками.

Изящную рыжеволосую девушку он заметил едва ли не от самого входа. Длинные вьющиеся мелкими кудрями волосы девицы немного светились в полумраке зала, словно язычки пламени ночного костра. И Гавриил почувствовал себя тем самым мотыльком, который летит на свет, рискуя сгореть. Тонкое черное платье с глубокими разрезами по бокам подчеркивало восхитительную фигуру, мягкими волнами шелка обнимая гибкий стан прелестницы. И каждое движение, каждый жест рыжеволосой были наполнены такой негой и томлением, что прибывший посетитель невольно сглотнул и кашлянул, прочищая горло.

Она сидела в баре, потягивая коктейль из бокала сложной витой формы. Жидкость немного вязла на стенках, и девушке приходилось с некоторым усилием втягивать ее через соломинку, напрягая алые, как кровь, губы и делая медленные глотки. На щеках девушки появлялись приятные ямочки, когда она неспешно втягивала в рот густую жидкость, а губы слегка посасывали довольно толстую соломинку, придавая рыжеволосой сходство с ребенком, старательно пытающимся справиться с леденцом в приличном обществе и не опозорить благородных родителей совершенно неприличными звуками.

— Прелестное платье, — опустившись рядом, сказал Гавриил, улыбаясь девушке. — Если не ошибаюсь, это настоящий шелк с Земли.

— Не ошибаетесь, — рыжая одарила клиента очаровательной улыбкой. — В тканях, — добавила она со значением, посмотрев на Гавриила большими зелеными глазами с вертикальными зрачками.

— А в девушках? — спокойно продолжил Гай, приняв вызов.

— Ошибаетесь, — с той же милой улыбкой продолжила рыжеволосая ведьма. В этот момент Гавриилу показалось, что радужка девушки полыхнула настоящим зеленым огнем, как у самой натуральной ведьмы или кошки.

— Я не хотел, — примирительно выставив вперед открытые ладони, продолжил Травкин, — я всего лишь хотел отметить прекрасный вкус прекрасной дамы.

Он многозначительно кивнул в сторону зала с гостями, которые медленно, но верно расходились по комнатам в соседнем крыле, чтобы предаться всевозможным удовольствиям.

— Вы про этих выскочек? — недовольно сморщила носик ведьма, — им достаточно картинного соответствия историческим хроникам. И никому нет никакого дела до того, что султаны носили на самом деле, впрочем, как и до того, из каких тканей была сделана эта одежда.

Она бросила многозначительный взгляд на проходившую мимо пару. Рыцарь в костюме с нарисованными по ткани доспехами, и его спутница, переодетая крестьянкой, платье которой едва ли было скромнее нарядов королевы Виктории, вошедшей в историю Земли в конце XIX века.

— Простите мою несдержанность, милая леди, но я не был готов к костюмированному балу в этот раз, — с должной толикой скорби на лице продолжил Гай, — так что мой образ никак не вписывается даже в пародию.

— Меня зовут Леда, — сказала рыжеволосая, поставив свой бокал на стойку.

— Все, вы окончательно добили мои несчастные попытки быть галантным, — повесил голову Гай, — как я мог допустить, чтобы девушка знакомилась первой? Мне нет прощения.

— Так вы останетесь для меня непрощенным или незнакомцем?

— Меня зовут Гавриил, моя очаровательная ведьма, — сказал Травкин, элегантно склонив голову в поклоне. — И я счастлив попасть под ваши чары.

Леда засмеялась, запрокинув голову, от чего ее длинные рыжие волосы рассыпались по голым плечам, а одна из тонких лямок вечернего платья скромно соскользнула вниз.