Астерий: Не стой у мага на пути! (3)

Итак, с Флэйрин все ясно. Как ясно то, что она сейчас ждет меня в таверне «Вечерняя Звезда», наверное, с тревогой глядя на мага Олриса и мое неподвижное тело, которое, казалось бы, даже не дышит. И мне желательно поскорее вернуться в это тело. То, что жгут, должный указать мне обратный путь, исчез вместе с порталом, меня не слишком смущало. Через подобные ситуации я проходил много раз. Как обычно, указателем направления для меня станет собственное тело и образ того места, куда нужно попасть.

Я закрыл глаза — глаза которых на самом деле не было. На тонком плане нет никаких глаз, но остаются привычки физического тела. Они вовсе не бесполезны — помогают нам взаимодействовать с тонким миром, переходить в привычные состояния, обусловленные теми или иными привычками тела. Я закрыл глаза, стараясь как можно яснее представить то самое место, где сейчас лежало тело Райсмара Ирринда. Ясно, до физических ощущений представил тело Райса, и тут получил связь с ним. Через пространства, через миры между мной и тем телом словно проросла невидимая связь. Почти сразу меня понесло в нужном направлении. Движение становилось все быстрее. Рыхлые разноцветные слои чужого мира мелькали перед ментальным взором. Через несколько мгновений я понял, что готов к переходу. Собрал внимание в точке, к которой стремился. Она превратилась в темно-синее пятно. Еще одно решительное усилие и в этом пятне образовалось отверстие с ярко светящимися краями — портал.

На несколько секунд липкая тьма закрыла ментальный взор, меня словно ударило электрическим разрядом. Все получилось — я вырвался, возвращаясь в свой мир. Если угодно, возвращаясь победителем без всякого боя. Может для кого-то такая победа кажется пресной, но я особо ценю победы без пролитой крови, без отнятых жизней. Ценность таких побед начинаешь понимать лишь тогда, когда пересытишься пьяным восторгом жестокого боя, ранами и криками врагов. Уже потом приходят зачатки мудрости и осознание, что чужая боль и чужая жизнь для тебя тоже имеют большую ценность, даже если это жизнь и боль твоего врага.

В легкой жемчужной дымке внизу подо мной извивалось Веста. Ее спокойные воды золотом сверкали в ярком солнце. Впереди чуть слева виделся Вестейм. Я нёсся к нему. Мог бы лететь намного быстрее, но хотел насладиться прекрасным видом арленсийских просторов и города, приближавшегося ко мне. Небольшое беспокойство вызывали мысли о маге Олрисе, насколько он честен в контроле над моим телом. Но уже сейчас я знал главное: с Райсом Ирриндом все хорошо, тело живо, подселенцев в нем нет.

Через минуту-другую я увидел огромную тень, наплывающую на меня слева — Гирхзелл. Я встрепенулся, насколько это возможно вне тела, и повернулся к нему. Треть лиги, которая разделяла нас, растаяла в миг.

— Приветствую, великий и мудрый дракон! — крикнул я на ментальной волне.

— Долгих лет жизни тебе, великий маг! — беззвучно отозвался тот, замедлил полет и завис на одном месте, мерно взмахивая огромными зеленовато-бурыми крыльями. — Я в печали, Астерий… На моем сердце темно. Ионэль…

— Что случилось, Гирхзелл? — спросил я, уже догадываясь о произошедшем: работа, которую предложил некий барон из Торгата для Ионэль и Яркуса, оказалась ловушкой. И тут же с нарастающим волнением спросил: — Она жива?

— Она жива. Иногда бывает так, что правильнее было бы умереть. Лучше оборвать ту жизнь, которая убивает твою душу! — отозвался он, тяжело хлопая крыльями.

Я слышал, как возничий прикрикнул на дракона, не понимая причин остановки. Слышал настороженные речи пассажиров, которых сегодня было не так много — на спине Гирхзелла ближе к хвосту виднелось несколько пустых мест, хотя там же кожаными ремнями был приторочен огромный тюк.

— Гирхзелл, пожалуйста, скажи, что с ней случилось, — попросил я, чувствуя, как дракон при мыслях об Ионе испытывает боль.

Он молчал. А я в это время все яснее для себя понимал: несмотря на то, что мы расстались с Тетивой Ночи, несмотря на ее огромные странности, вспыльчивость, иной раз необъяснимую глупость в поступках, она мне по-прежнему дорога. И я виноват перед ней, что не попытался остановить ее, отговорить от поездки, сразу вызвавшей у меня большие подозрения. Но если она жива, то что же тогда случилось с ней?

— С ней случилось… — наконец ответил дракон, и изогнувшись, вскинув голову издал дикий рев, который привел в ужас пассажиров и самого возницу. Этот рев без сомнений слышали всадники и люди на повозках, проезжавших по дороге к Речному.

— Что, Гирхзелл⁈ — я пытался его понять. Знаю, нам с людским мышлением драконами бывает очень трудно.

— Не знаю, великий маг! Я не знаю! Но я чувствую. Чувства идут из сердца. В нем была Иона, но теперь в этом месте пусто и холодно! — прорычал он в моем сознании.

— Я могу чем-то помочь тебе? — спросил я, подлетев еще ближе, так, что мое невидимое тело, прикоснулось к его мокрому носу. — Тебе или ей. Говори! Что я могу сделать?