Дилижанс должен был стоять здесь минут пятнадцать. Оставалось надеяться, что в нем будут свободные места. И если все сложится удачно: не падет лошадь в упряжке и не сломается колесо, что говорят, с этими экипажами случается не так редко, то уже сегодня к вечеру она будет в Вестейме.
Первым делом Ольвия собиралась принять ванну в своем доме, за которым она успела соскучиться в этой безумной поездке. С того момента как она покинула дом, ей пришлось пережить столько боли и страданий! Утром же, приведя себя в надлежащий вид, Ольвия рассчитывала перед своим возлюбленным и все ему объяснить насчет письма и спешного отъезда.
Размышляя об этом, госпожа Арэнт знать не могла, что магистр Дерхлекс скоро окажется в ее родном доме и будет готовить ей особую встречу.
Глава 21
Накануне Двоелуния
Флэйрин с беспокойством расхаживала по комнате, поглядывая на два тела — они лежали рядом на кровати и едва подавали признаки жизни. Если приглядеться, грудь господина Олриса иногда слабо вздымалась. Дыхание Райсмара Ирринда было практически незаметным даже для очень внимательных глаз. Я знаю, что в подобном состоянии тело может пролежать столетия при этом практически не старея.
В одном из миров был такой случай — эксперимент, устроенный магистром Хлерссом. Он вышел из тела и скитался несколько десятилетий в каком-то облюбованном прежде мире, в то время как его вялую жизнедеятельность поддерживала одна дружественная сущность. Она весьма задолжала Хлерссу за решение ее проблем и таким образом прислуживала ему, отдавая прежние долги. Я не помню в точности сколько прошло лет, но кажется магистр вернулся в тело лишь через пол века, как раз к тому времени, когда похоронили его сварливую жену, почившую от старости в возрасте близком восьмидесяти шести годам. Сам же Хлерсс остался все тем же молодым мужчиной, выглядел намного свежей собственных детей и успел еще дважды жениться.
Глядя на тело Райсмара, я вспомнил эту историю, вспомнил восторженные речи магистра Хлерсса и развеселился. Отчего-то прямо сейчас захотелось пошалить. Может быть потому, что проблема с Салгором решилась столь легко, а остальные важные вопросы, пока не взяли меня за горло со смертельной решимостью.
Убедившись, что с моим физическим телом полный порядок и нанятый маг не переходит границы дозволенного, я подлетел к Флэй, уплотнил проекцию руки и слегка провел ей по волосам вампирши. Она почувствовала, встрепенулась, начала озираться.
— Райс… — прошептала она.
Я не ответил, продолжая игру: уплотнил вторую руку и начал медленно задирать юбку вампирши. Одновременно вторая рука коснулась ее белого, такого соблазнительного бедра, что на меня тут же нахлынуло возбуждение. Представьте, на тонком плане такое вполне бывает. Реакции физического тела наследуются тонким и живут в нем у некоторых людей после смерти довольно долго. Невозможность реализовать желаемое: пить, есть, заниматься сексом, следовать своим укоренившимся привычкам для многих и есть тот самый посмертный ад. Однако, для меня он не существует. Я знаю, как реализовать желания физического тела в тонком. Если мне того хочется, то я, находясь в этой невесомой субстанции, наслаждаться едой или пить вино и чувствовать его вкус. Это возможно потому, что у того же вина или жареных свиных ребрышек есть свое тело, и я знаю как с ним взаимодействовать. А еще я могу взаимодействовать из тонкого тела с физическим, как это сейчас происходило с Флэйрин.
— Райс! Я знаю, это ты! — прочему-то шепотом произнесла Флэй, при этом она была явно взволнованна и не слишком уверенна в своих словах.
Я бы мог ответить ей ментально, но решил продолжить игру. Едва касаясь белой, прохладной кожи вампирши моя рука двинулась выше, добралась до ее трусиков и пробралась в них. Сделать это тонкому телу было еще проще, чем дуновению ветерка.
— Райс, это ты! Признайся, что ты! Я же чувствую! — еще больше разволновалась Флэйрин, пытаясь сдержать мою несуществующую конечность, что было совершенно бесполезным старанием — я уже проник в ее лоно и там уплотнил свою руку. От неожиданности Флэй слабо вскрикнула, скруглив ротик. Ее серые, красивые глаза вмиг раскрылись во всю ширь.
Вот теперь я решил вступить в иной контакт — ментальный.
— Ты чувствуешь меня, детка? — беззвучно произнес я, так что мои слова звучали в ее сознании словно грозное, потустороннее ворчание. — Я — великий магистр семи миров Херван Хлерсс! В моем гареме до сих пор нет ни одной вампирши. Ты меня вполне устраиваешь! Твое тело будет служить мне по ночам!
— Райс… — выдохнула она, закрыв глаза и все еще пытаясь остановить мою руку, от души шалившую в ее мокрой пещерке. — Ты издеваешься надо мной! — слабея добавила она.