Астерий: Не стой у мага на пути! (3)

Уже стемнело, и у госпожи Арэнт возникло желание превратиться в зверя. Так ей было бы намного удобнее и быстрее передвигаться по ночным улицам Вестейма. А главное намного безопаснее, учитывая тот беспокойный район, через который она шла от Столичных ворот к дому. К превращению ее подталкивало особое чувство, обычно возникающее с наступлением Двоелуния. Можно сказать, что Двоелуние уже наступило: и полный, желтоватый диск Мельды, и голубая Андра, похожая на осколок льда, вошли в звездный Пояс Велиссы. Их силу, их дикий зов Ольвия ощущала сполна. Обе луны рождали чувство отдаленно похожее на голод, когда тебе в человеческом теле становится неуютно и чего-то очень-очень хочется. Хочется бежать в лес или через луг; хочется кататься голышом в густой траве; хочется выть и свирепо рычать; бежать по следу существа, которое должно стать твоей добычей. Если бы это чувство нахлынуло на графиню раньше, скажем, в прошлое Двоелуние, то она вряд ли бы смогла устоять, но сейчас, после уроков мастера Ирринда, в Ольвии жила другая сила, которая стояла выше власти двух лун.

Через Масляный квартал графиня прошла без приключений и скоро Железный мост, освещенный факелами, остался позади. За гончарной лавкой, госпожа Арэнт свернула в темный проулок, ведущий к ее дому, прошла еще немного и там остановилась. Прижавшись плечом к стволу старой смоковницы, Ольвия несколько минут вглядывалась вперед. Там примерно в пятистах шагах виднелись ворота в ее имение. Светильники со самосветными колбами, обычно освещавшие начало аллеи, почему-то не горели, и это вызывало еще большую тревогу.

Госпожа Арэнт прекрасно понимала, что Малгар мог направить сюда своих людей, поручив им ее захватить, и те вполне могли устроить здесь засаду — ведь понятно, что она обязательно придет в свой дом. Если Малгар послал верховых, то времени у них было бы более чем достаточно, чтобы опередить ее и все обустроить здесь так, как им нужно. У Ольвии даже мелькнула мысль, что ее супруг мог направить за ней самого магистра Дерхлекса. Это стало бы самым неприятным и в то же время самым желанным: Ольвии очень хотелось еще раз посмотреть Гархему в глаза. Увидеть в них раскаянье и страх, а потом убить этого негодяя. Графиня не была уверена, что ее рука поднимется убить человека, который служил ей столько лет, пусть даже служил не всегда хорошо. Однако на дворецкого за его предательство поднялась же. Пусть не рука, а лапа. И случилось это, в жарком пламени эмоций, когда ее едва не убили слуги и приятели Малгара.

Если бы сейчас был день, то проверить, есть ли засада в доме, стало бы проще. Графиня могла бы попросить свою знакомую портниху заглянуть в дом под видом, будто принесла заказанное платье. Та бы посмотрела, нет ли чего подозрительного, поговорила с Иветтой или Гурвисом. Можно было бы послать кого-то другого, например, нанять человека будто с письмом. Но уже наступила глубокая ночь, и Ольвия стояла в нерешительности. Она думала, что самым разумным решением было бы идти не к собственному дому, а в «Вечернюю Звезду», найти Райса и решить все эти сложные вопросы с ним. Однако, госпожа Арэнт не могла предстать перед своим возлюбленным в таком жалком виде: растрепанной, в грязном, местами рваном платье, усталым от свалившихся на нее тягот лицом. Нет, это невозможно — Ольвия сразу же отвергла эту, казалось бы, разумную мысль.

Имелась еще иная идея: не идти домой — снять комнату в приличной таверне, хорошо выспаться, утром привести себя в порядок, купить новое платье и уже в нем, не стыдясь своего вида, искать мастера Райсмара Ирринда, но… Но, графиня все-таки решила рискнуть — пойти домой, только сделать это очень осторожно. С северо-восточной стороны ее сада имелся небольшой пролом в заборе, заросший плющом и почти незаметный. Ольвия направилась туда. Через него можно было незаметно проникнуть в сад, осмотреться, и если там все спокойно, то пробраться в дом. Можно, конечно, было воспользоваться еще подземным ходом, начинавшимся у реки, но ключи от решетки госпожа Арэнт отдала Райсу в тот роковой день, когда вернулся Малгар.

Не выходя на лунный свет, графиня прокралась мимо ворот и пошла, обходя высокий кирпичный забор собственного имения. Уже там, где не было окон чужих домов, из которых ее могли заметить; там, где почти никогда не ходили люди, она разделась, чтобы не порвать платье и, собрав внимание на области оборотня, превратилась в зверя. Теперь лезть через густые заросли стало намного легче. Глаза видели в темноте почти так же хорошо, как в вечером в легких сумерках, а лапы ступали пружинисто и сильно. От ощущений особой энергии, разлившейся по телу, Ольвию охватывал восторг. Хотелось броситься вперед, ломая кусты, чтобы насладиться стремительным бегом, собственной силой и быстротой, но она тут же погасила этот порыв, переводя внимание на узел света, но не погружаясь в него.