Astia vala femundis (СИ)

— Прости меня, пожалуйста, — выдавил Фенрис, прижимая Хоук к себе. — Я так боюсь, что с тобой может что-нибудь случиться, Мариан… Ведь если я тебя потеряю, у меня ничего не останется!

— Если ты боишься, значит, я все еще здесь? — спросила она и натянуто улыбнулась. Следы дорожек от слез смыли и кое-где размазали грязь и кровь на щеках. Голос дрожал, но сердце уже билось ровнее, почти в такт с его собственным.

— Что с ним? — спросил эльф, переведя взгляд на тело Данариуса. Он все еще не дышал и был белым, как мел.

— Похоже, он уже много лет имеет что-то вроде одержимости, но… не совсем, — задумчиво проговорила Мариан.

— Как он оказался жив? — эльф задал давно мучающий его вопрос.

— Фенрис… Кроме тебя хоть кто-нибудь видел, как выглядит Данариус?

— Конечно нет, Хоук, что за вопросы?

— Ты был в оцепенении. В ту ночь, в Висельнике, гнев застилал твой взор, разве возможно утверждать, что ты видел именно его?

— У нас был его дневник… И я точно помню, как раздавил его сердце, каффар, Мариан!

— Я думаю над этим, погоди, — Хоук закусила губу, скрестив на груди руки. Навершие посоха слабо поблескивало.

— Ты не видела свет? — Фенрис оторвал взгляд от ее оружия, — на пути сюда, мне привиделось странное серебристое мерцание. Оно словно звало за собой…

— Нет, прости, я ничего не заметила… Наверное, нужно вытащить его отсюда и сжечь? — задумчиво предположила Хоук, разглядывая тело Данариуса.

— Он умер? — Фенрис на всякий случай огляделся по сторонам. Холодный камень пола кое-где был сухим, но с потолка капало, а по стенам местами тянулись тоненькие струйки воды.

— Нельзя изгнать демона, оставив в живых выбранную им оболочку, — пояснила Мариан.

— Где ты научилась изгонять демонов?! — Фенрис пригляделся к девушке повнимательнее. Вроде не ранена…

— В его дневнике… Знаешь, я ведь читала дальше. — Хоук потупила взор. — Прости, что торопилась вперед тебя, но там было столько всего. Данариус занимался изучением демонов, и, пожалуй, наряду с лириумом, это было еще одной его страстью… — Мариан прервалась. — А может, он сделал это намеренно?

— Что именно?

— Вдруг он отправил кого-то с дневником в Киркволл, чтобы мы узнали…

— Погоди-ка… Он ругался, что я не прочел дневник до конца!

— Что-что?

— Он сказал, что я поторопился…

Хоук наморщила лоб и вдруг замерла, вытянувшись, будто струна. Фенрис захотел спросить, в чем дело, но девушка приложила палец к губам.

— Глупые смертные, вы слишком много болтаете! — безумный рев сотряс стены, эльф выставил перед собой меч, рывком оказываясь рядом с Мариан.

Слишком поздно.

Пространство перед глазами исказилось, в образовавшемся разломе он увидел одну лишь черноту, и затем почувствовал, как быстро теряет сознание. Краем глаза Фенрис заметил: чья-то когтистая лапа невероятных размеров, высунувшаяся из образовавшейся бездны, схватила Мариан и со всей силой сдавила ей грудную клетку.

— Вот ты и попалась! — сотни голосов завизжали в унисон главному, тому самому, который звучал здесь с самого начала.

Хоук вскрикнула, а затем замахала руками, отчаянно сопротивляясь. Фенрис закричал, пытаясь пробиться к ней, но темнота поглощала их голоса. Он не слышал Мариан: только видел, как огромная черная ладонь тянет ее в глубину разлома и не мог шевельнуться. Ноги отказывались повиноваться, лириум предательски молчал.

Хоук еще какое-то время била руками, но затем внезапно замерла, нелепо выгнулась и больше не двигалась.

Больше не двигалась.

Голова безвольно упала на грудь, тело не выказывало попыток к сопротивлению…

Секунды растянулись в часы, тишина, поглотившая существование, заполнила разум.

Если ты боишься, значит, я еще рядом?

Хоук не шевелилась, безвольно повиснув в огромной лапе демона.

— Мариан, — губы произнесли ее имя, но эльф не услышал, как оно звучит.

Разлом закрывался, рука исчезала внутри.

Не двигается, она не двигается. Умерла?

Фенрис стиснул зубы так сильно, что перед глазами поплыли темные круги. Он не верил в происходящее. Возможно, именно это и придавало сил. Он слышал, как бьется ее сердце. Минуту назад он ощущал ее родной запах, прижимал к себе, такую теплую и живую!

Она жива! Заткнись и иди за ней. Шевели ногами!

В голове громко смеялись чьи-то визгливые голоса. Фенрис подумал, что если он предпримет еще одну попытку к движению – тело не выдержит. Парализованный, он мог лишь наблюдать за происходящим. Видеть нити магии, переплетающие зияющую дыру в Завесе. Лириум подсказывал, что разлом исчезнет также быстро, как и появился, поглотив Хоук в себя.

Горячие слезы покатились по щекам, Фенрис кричал, но тьма вокруг них поглощала любые звуки. Он не слышал собственного голоса, только немой укор мыслей, которые разъедали душу.

Как и во время ритуала. Воспоминания проносились в голове яркими образами. Прожигающее насквозь безумие, та же зловещая тишина. Он не слышал своих бессвязных воплей, только мысли.

На мгновение он увидел ее лицо. Мариан открыла глаза и попыталась что-то сказать. Она была такой бледной, что красноватая полоска шрама на носу выделялась сильнее обычного. Его Мариан уже была по ту сторону.