Astia vala femundis (СИ)

— Так ты… ради этого просил меня отвлечь Владычицу Церкви? — сухо, но достаточно четко и громко произнесла она, обращаясь к Отступнику.

— Ты участвовала в этом?! — Себастьян выглядел сбитым с толку.

— Если бы ты знала, что я задумал, то сочла бы своим долгом мне помешать. Я не мог рисковать. — Сочтя такой ответ достаточным, Андерс обратился к выжившим. — Круг − это несправедливость. И не только в Киркволле, но и за его пределами. Надо показать это миру!

— Эльтина − это не Круг! Она была хорошей женщиной, и ты убил ее! — Себастьян едва держал себя в руках. Фенрис с осторожностью следил за его поведением. Каффар, ему хотелось разделиться на несколько частей, потом что угроза для Хоук исходила ото всех присутствующих!

— Идиот! Ты всех нас обрек на смерть! — прокричал Орсино.

— Мы уже были приговорены. Быстрая смерть сейчас или медленная потом. Я предпочитаю умереть в бою. — Андерс отвечал и глядел на остальных непреклонно. Фенрис знал этот взгляд: так смотрят люди, которым больше нечего терять.

— Ты убийца. Владычица церкви, маги… их кровь на твоих руках! — в голосе Мариан звенела сталь.

Целитель не успел ответить, кулак Хоук молниеносно, с тошнотворным треском встретился с его лицом.

В этот же самый момент, окружавшие их Храмовники бросились в атаку. Фенрис отвел выпад одного из них, исключая опасную близость к Мариан.

Думать, как всегда, было некогда.

Он успел заметить, что Мередит отступила к Казематам, и уже от этого испытал немалое облегчение. Небольшой отряд из Храмовников не представлял особенной трудности.

Маленький бой закончился, но после него эльф почувствовал дрожь во всем теле. Словно ему выпал жребий биться с целой армией без возможности на короткую передышку. Но последняя все же представилась.

Он схватил Мариан за руку, девушка разгневанно дернулась, но, тут же вскрикнув от боли, ошарашено замерла.

— Дай посмотрю! — взревел Фенрис, сам не ожидая, что его голос прозвучит настолько взволнованно.

Костяшка среднего пальца правой руки была разбита, это эльф определил сразу же. Хоук скривилась, когда он чуть надавил на ссадину пальцем.

Заживет, хотя будет слегка увеличена в сравнении с остальными…

Когда-то давно, Фенрис и сам получил подобные дефекты от излишнего фанатичного усердия, помноженного на собственное невежество.

Эльф спохватился в тот самый момент, когда клейма на его руке слабо засветились. Во взгляде Мариан отразилось неподдельное изумление. Лириум, заструился по его венам, словно с ним ничего не происходило. Размытые линии выстроились заново, с кончиков пальцев сорвался небольшой голубоватый сгусток. Он перетек на кулак Хоук, на мгновение обволок его целиком и затем исчез.

— Холодно, — пробормотала Мариан и удивленно тряхнула рукой.

— Не болит? — спросил Фенрис, с удивлением переводя взгляд со своей ладони на Хоук.

Она не успела ответить.

— Значит, вот до чего дошло, — слова дались Орсино с трудом.

Старший Чародей огляделся по сторонам. Он хотел лучшего для Круга, но такую цену не был готов заплатить никто. Эльф поднял посох с земли и протянул его Мариан.

— Не знаю, победим ли мы в этой войне. — Со вздохом продолжил Орсино. — Но… спасибо вам, Защитница. — Он покосился на Андерса. Фенрис заметил, что маг так никуда и не ушел. — Вашего… друга я оставлю вам. Мне нужно вернуться в Казематы. Приходите туда, как только сможете.

С виска Целителя тоненькой струйкой стекала кровь, ссадина на скуле предвещала большой синяк. Волосы выбились из хвоста и спутано висели, обрамляя его полубезумное лицо. Казалось, он не ожидал, что Мариан поступит именно так.

Ведь Хоук била его до тех пор, пока он не захрипел. Сейчас её рука лишь мелко дрожала, Изабелла уже была рядом, придерживая девушку за плечо и тихо шепча какие-то бессмысленные успокаивающие слова. Варрик отошел в сторону Фенриса. Он собирался что-то сказать, но, к собственному удивлению, не нашел подходящих слов.

Все были растеряны и озадачены случившимся…

Орсино нетвердой походкой поплелся к переправе. Где-то в глубине трущоб все еще горело, слышался треск сухой древесины и стоны раненных.

Фенрис не боялся одержимого. Еще каких-то полчаса назад в Андерсе была угроза, но после случившегося… Казалось, отступник испугался самого себя. Словно все, что произошло, вышло для него полнейшей неожиданностью, и он вдруг очнулся от долгого сна.

Эльф подумал, что отчасти это действительно было так. Не Андерс, так Справедливость руководил всеми его поступками, вступая в дело в те моменты, где характер мага давал слабину. Случившееся привело к трагедии, однако, судя по сгорбленной, словно зажатой изнутри фигуре отступника, он и сам это прекрасно понимал.

Хоук убрала руку Изабеллы, решительно кивнула Фенрису и подошла к Целителю.

— Ты не скажешь ничего, чего я уже не сказал сам себе, — надрывно, с непривычной дрожью в голосе огрызнулся он. Мариан даже не начинала. — Я впустил в себя духа и изменился навсегда. Это справедливость, которой ждали все маги.

— Это дух толкнул тебя на такое? — Хоук опустилась перед отступником на колени и попыталась заглянуть тому в глаза.