Один глаз почернел, зрачок залился кровью, рука буквально отросла за мгновение, а следом возникло новое душевное оружие — лук.
Мартон, приблизившись к Шину, хотел было закончить начатое, но чутье его не подвело. Вампир насторожился. Аура человека изменилась, стала куда опаснее. Да и оружие в руках теперь источала ужасную силу.
Долго ждать не пришлось. Улыбнувшись, Морион натянул тетиву. Полупрозрачная магическая стрела тут же появилась и, стоило отпустить нить, как стрела устремилась в цель. Скорость поражала!
Мартон увернулся от стрелы в последнюю секунду. Он хотел отбить остроконечный предмет, но вновь чутье дало о себе знать, и вампир просто сдвинулся в сторону. Стрела же, достигнув какого-то дерева, разорвалась! Произошел взрыв, разнесший все в радиусе тридцати метров. Теперь здесь была поляна, покрытая пеплом и гнилым запахом. Взглянув на свою жертву, Морион сосредоточился. Он сжал рукоять меча крепче и тут же появился напротив парня, разрубив лук надвое.
Произошел еще один взрыв, оглушивший вампира. Мартон отскочил на расстояние и, придя в себя, взглянул на Шинри. Тот стоял уже с копьем в руках. Вид его настораживал. В это же мгновение Шин замахнулся, метнув копье в цель. В этот уклоняться вампир не стал, приняв удар клинком. Он без проблем разрубил копье надвое, как вдруг Морион появился прямо перед лицом. Ударив в грудь кулаком, он пробил защиту Мартона, откинув его в какое-то дерево.
— Я не прощу тебе этого, жалкий человек! — выкрикнул Мартон, поднявшись на ноги. Тело моментально восстановилось. Использовав механическую магию, в руках появился второй точно такой же громадный меч. Его вид теперь даже логике не поддавался.
Приготовившись к нападению, Мартон не ожидал, что Шинри опередит его. С помощью магии времени, парень приблизился к вампиру и, используя первое свое душевное оружие, вонзил меч в грудь, а следом отскочил, разморозив время.
Мартон блеванул кровью, опустился на колено. Один меч исчез, второй рухнул наземь. Взглянув на человека, он оскалился, хотел уже подняться, как вдруг в руках шина появился лук. На таком расстоянии он точно не промахнется. Стрела глядела прямо на вампира.
— Вот и все, — цыкнул Шин. — Прощайся с жизнью.
— Думаешь, победил? — усмехнулся вампир.
— Да. Думаю. Эта стрела убьет тебя. Раз и навсегда.
— А не промахнешься?
— Сейчас и проверим.
Отпустив тетиву, стрела обрушилась на вампира, вот только взрыв задел не ту цель. В последнее мгновение Мартон улыбнулся, использовав магию усиления. Все для него буквально замедлилось. Он без проблем увернулся от стрелы, а затем схватил ее обеими руками и, не обращая внимание на боль от прикосновения к чистой энергии Шина, прижал стрелу к себе, рухнув на Мориона.
Произошел взрыв.
Обоих откинуло в разные стороны.
Придя в себя, Шинри прокашлялся, попытался встать, но ничего не выходило. Все тело отказывало. Вампиризм уже начал восстанавливать тело, но энергии не хватало. Силы практически закончились, а перед глазами снова появилась надпись, обрекшая его на смерть:
«Чего⁈ Нет! Мне нужна эта сила! Активируй снова!»
«У меня нет столько времени!»
Собравшись с силами и все же поднявшись на ноги, Шин сделал несколько шагов, а затем упал, попытавшись подняться снова. В это мгновение перед ним показался Мартон. Взрыв задел и его. Часть кожи сгорела, но уже восстанавливалась. Да и магическая энергия сильно поубавилась, правда, даже в таком состоянии он был куда сильнее Шина.
— Вот и все, — оскалился вампир. — Ты доставил мне много проблем.
— Я не… сдамся…
— И что же ты будешь делать?
— Убью… тебя…
— Твоя сила иссякла. Я чувствую твою энергию. Ты ведь даже на ногах стоять не можешь.
— Возможно, но… я не сдамся…
— Жалкое зрелище.
Призвав меч, Мартон приготовился ударить, а затем, немного подумав, опустил клинок. Он осмотрел тело человека, хмыкнув.
— У меня появилась новая идея.
— Хочешь пытать меня? — вытянул Морион усмешку из себя. — Ты не первый.
— Идея не плохая, но не по мне. Предлагаю тебе обмен жизнями.
— Чего?
— Я оставлю тебя в живых, но, взамен, заберу жизни твоих подружек.
— Нет! — тут же ответил Шинри.
— И почему же? Они дороги тебе?
— Да! Они единственные, кто принял меня таким, какой я есть.
— Значит, ты готов защищать то, что тебе дорого?
— А как же иначе!