«Астра-1»

– Взрыв. Ядерный взрыв, – голос Шульгина задрожал. – Мы не можем отдать вам костюмы, так как сейчас мы прокладываем вторую резервную линию. Тут повышенный радиоактивный фон. Внутри блока в разы выше. Без костюмов полчаса – верная смерть от лучевой болезни.

– Других костюмов нет?

– Нет.

Неизвестно чем бы закончились попытки завладеть костюмами противорадиационной защиты, если бы в следующее мгновение внутри первого реактора не раздался глухой, мощный хлопок. Замерцали лампы освещения. Трубопровод, проложенный по полу, треснул, сорвало крепление. Лопнул один шланг, затем второй. С корпуса ГЦН под мощным давлением слетело несколько боковых заклепок, внезапно повалили густые клубы белого пара. Внутри что-то загорелось. Вновь вспыхнули красные лампы аварийного освещёния, завыла сирена.

– О нет! – простонал главный инженер, сделав пару шагов вперед. – Опять!?

– Что это? Что происходит?

– Разрыв резервного контура охлаждения первого реактора! Основной контур не выдержал давления и лопнул несколько часов назад.

И словно в подтверждение его словам, из-под выходящих из корпуса труб, брызнули плотные струи кипятка…

– Если мы так и будем стоять, реактор закипит и тогда все тут взлетит на воздух! – главный инженер, заметно нервничая, смотрел мне прямо в глаза, ожидая моего решения.

– Мы должны запустить систему продувки, это остановит процесс.

Я молчал. С одной стороны, то, что мы хотели совершить, произошло само собой – реактор вышел из строя сам, второй доживал последние мгновения. И при этом мы даже ничего не сделали. Вот, вот произойдет авария, и чем она грозит – никто не в силах предсказать. Да и уходить нам пока что ещё некуда… Если произойдет взрыв, до гермоворот мы можем просто не добраться. Я медлил.

– Так что?

– Давайте! – разрешил Дмитрий, не став дожидаться моего ответа. – Идите!

Корпус реактора, в таком состоянии, выглядел, словно адский котел окутанный паром, в свете аварийных ламп, жуткого воя и шипения. Само осознание того, что совсем рядом, буквально под носом находилось опасное, нестабильное устройство, источающее смертельное излучение… Это было страшно. А что творилось внутри – одному главному инженеру известно. И то не факт! Вся команда бегом бросилась к первому реактору – кто-то внутрь, кто-то к насосам.

– Уходим отсюда! – крикнул я, однако из-за шума, меня едва услышали. – Здесь опасно. Нечего тут больше делать.

Возвращаться обратно тем же путем, каким мы сюда добрались – было бы глупо. Мы теряли кучу времени, да и если Шульгин со своими умельцами не справятся, последствия могут быть весьма печальными.

Между первым и вторым реактором были проложены рельсы, которые вели к большим, массивным воротам. Они были закрыты, но рядом с ними находились другие – значительно меньше. Сейчас они были открыты, а у входа в реакторный зал неуверенно топталась охрана, светя по сторонам фонарями. Паром быстро затянуло все вокруг, что свело видимость к нулю и позволило нам незаметно добраться до стоящих у ворот на запасных путях дрезин. Едва мы добрались до них, раздался ещё один громкий хлопок – снова в реакторе, но уже во втором. А когда со стороны ядерных агрегатов послышались дикие вопли и сквозь стену пара показались бегущие к выходу инженеры, стало понятно – что-то пошло не так!

Эти небольшие реакторы не обладали большой мощностью, но и они в случае аварии представляли серьезную опасность. На стоящих грузовых дрезинах аккуратно лежали ящики, коробки, контейнеры. Я нашел лишь одно объяснение этому – все ценное, что было в реакторном зале, заранее уже погрузили на транспорт, с целью запечатать реакторный зал и похоронить вышедшие из-под контроля источники энергии навсегда. Весьма толково.

Вот только зачем инженерами было принято странное решение так рисковать, объединяя системы охлаждения реакторов, один из которых уже был аварийным? Рискнув, они получили два неуправляемых реактора, тем самым спровоцировав техногенную катастрофу. Зачем? Впрочем, эти мысли пронеслись в моей голове уже значительно позже, когда реакторный зал уже был безнадежно погребен под толщей рухнувшего свода и породы.

Охрана продолжала бестолково толпиться у входа. Свет погас окончательно. Сирена выла не переставая.

– Открывайте ворота! – кричал Шульгин, подбегая к выходу. – Выводите дрезины! Быстро, быстро!

Но охрана и рабочие почему-то медлили. Паника начала набирать обороты.

Наконец, тяжелые ворота приоткрылись – судя по скорости процесса, их открывали вручную. Первая дрезина, управляемая неизвестно кем, тронулась с места. За ней вторая.

Мы незаметно спрятались на грузовой платформе соединенной с последней, самой дальней дрезиной. Загруженная под завязку, она в довершение ко всему была накрыта длинным брезентовым полотном. Не составило никакого труда незаметно разместиться под тентом.