Астра. Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

Ещё я помнила: после смерти герцога тогдашний император, Ристарх, назначил регента. Тот факт, что именно регент распоряжался жизнью Дана, в частности отправил в закрытую школу при ордене Золотой розы, свидетельствовал о праве опекунства. И именно этот момент, именно опекунство как-то… отвлекло меня от вопроса родственных связей. То есть я по большому счёту даже не задумывалась о том, что у моего возлюбленного есть родня. Оказалось – напрасно.

Впрочем, свой рассказ Дантос начал не с этого. Первым, что он сказал, было:

– Дилии глубоко плевать, на ком я женюсь. Твоё происхождение, Астрид, никакого значения не имеет. Даже будь ты самой родовитой и богатой, Дилия бы всё равно нашла к чему придраться.

– То есть тётку ты не любишь, – догадалась я. И тут же уточнила: – А почему?

Герцог Кернский сидел рядом со мной, а Вернон на соседнем диванчике, так что отследить реакцию мага было проще. Я с удивлением обнаружила, что Вернона от моего вопроса прямо-таки перекосило. Это был тревожный знак. Очень!

– А за что её любить? – отозвался герцог Кернский тихо.

Потом выдержал долгую паузу, откинулся на спинку диванчика и заговорил вновь…

– Родственников у меня не так уж много, но достаточно. Близких, считай, нет, а вот двоюродных, троюродных и дальше – хоть отбавляй. По линии отца Дилия является самой ближайшей. Вернее, Дилия и её мать, моя двоюродная бабка, леди Ирита. Вот только о родстве своём они вспомнили лишь после того, как я вступил в право наследования. До этого момента меня словно не существовало. Вернее…

Вернее как, – вздохнув, продолжил Дантос, – до смерти деда и родителей в нашем доме было не протолкнуться от всевозможных тёток, кузенов, племянников и прочих, с позволения сказать, родных. А когда отца с матерью не стало, когда Ристарх назначил регента, все как будто растворились. Исчезли в один миг.

– И Дилия? – шепотом уточнила я.

– Они с Иритой сбежали первыми, – ответил их светлость.

Вот тут-то я и вспомнила про опекунство и невольно задумалась – а почему не родня, почему чужак? Да и регентство… Ведь если есть родные, то было бы логично…

– Нет, – подглядев мои мысли, перебил Дан. И, выдержав новую паузу, принялся пояснять: – Не логично, потому что герцогство – не игрушка. Отдать управление такой территорией, такими ресурсами неподготовленному человеку император Ристарх, конечно, не мог. К тому же в подобных вопросах очень важна личная лояльность. Гораздо проще и разумнее передать управление тому, кому полностью доверяешь. Поэтому в Керне и появился регент.

Ну а к герцогству прилагался я – единственный прямой наследник. Отдать опеку надо мной кому-то кроме регента – поставить под сомнение моё будущее вступление в наследство. Я должен был находиться там же, в Керне. Учиться управлять своей землёй, видеться с подданными и носить титул. И именно регент, как человек знакомый с обстановкой, должен был определять, какое образование мне нужно.

– И он отправил тебя… – не сдержавшись, выдохнула я и тут же запнулась.

Просто школа при ордене Золотой розы… это хуже, чем тюрьма! Из этого учебного заведения едва ли не калеками выходят. И всем, вплоть до императора, данный факт известен.

– Да, регент отправил меня в школу при ордене, – подтвердил блондинчик. – А за ней была ещё пара столь же «приятных» заведений.

– Но… – попыталась возмутиться я, чтобы тут же замолчать.

– Будучи опекуном, он имел на это право, – повторил Дантос. – А мои родственники имели право вмешаться и оспорить его решение. Поставить под сомнение методы воспитания.

Уже зная, что услышу, я почти до крови закусила губу и во все глаза уставилась на герцога Кернского. А он вздохнул и сказал предельно ровным голосом:

– Но никто из них даже пальцем не шевельнул.

Новая пауза была не только долгой, но и жуткой. Сам Дантос относился к ситуации спокойно – как к далёкому прошлому. Меня же захлестнула целая волна эмоций. Тут было всё, от сочувствия до лютой ненависти.

Как они могли? Нет, как они могли так с ним поступить?! Он же… ребёнком был. Всего лишь мальчишкой!

– Зато позже, когда Ристарх умер, а взошедший на престол Роналкор избавил меня от регента и позволил вступить в наследство, примчались. И не все, но многие принялись рассказывать о том, как волновались и писали прошения в мою защиту. Только я верить не спешил и при первой возможности попросил у Ронала доступ к секретарским книгам.

– И? – осторожно подтолкнула я.

– И узнал, что прошения от моих родственников действительно поступали, однако все они касались других, не связанных со мной вопросов.

Вспыхнувшая было надежда на человеческую порядочность погасла, а я искренне растерялась. Пару секунд смотрела на Дана, потом осмелилась предположить:

– А что, если эти прошения в перечень документации просто не вносили? Что, если Ристарх приказал выкидывать подобные бумаги без всякой регистрации?

Губы герцога Кернского тронула лёгкая, но не слишком приятная улыбка.