Астра. Исцеление любовью

А спустя минут пять, мы остановились у дома, возле которого ходил народ. Понурый такой, словно…

— Боги, неужели мы не успели, — прошептала я, прижимая ладонь ко рту.

— Зря привезли, — криво усмехнулась старуха, выходя из дома. — Лекаря бы сюда, а травница… Что она сделает, да ещё такая юная?

— Уйди, мать, уйди, — отмахнулся мужчина лет сорока.

— Эх ты, говорила, женись на Марьке, у той здоровья на десятерых хватит. Нет же, выбрал дохлую, помрёт теперь, дитя без мамки оставит, — продолжила ворчать старуха.

Но её уже никто не слушал. Я зашла в дом и скривилась от запахов. Да тут не рожая умереть можно, задохнувшись от спёртого воздуха.

— Окна распахните, — попросила я, проходя вглубь дома. Туда, где слышались стоны.

Приоткрыв дверь в тёмную коморку, в нерешительности застыла. Молодая женщина тихо стонала, иногда срываясь на крик. В у глу плакал ребёнок, мальчишка. Наверное и есть тот самый Фрол. Возле роженицы девушка причитает.

— Уберите тряпку с окна и уведите ребёнка, — потребовала, делая шаг вперёд. Раз уж пришла, надо что-то делать. — Нагрейте воды, много. И живее. И чугунок кипятка нужен, с чистой водой. Также нужны чистые тряпки и простыни.

Девушка сдёрнула шторы и приоткрыла окно, запуская в дом свежий воздух. А я наконец смогла посмотреть на роженицу.

Устала… В глазах такая безнадёжность и, наверное, желание отмучиться уже.

— Ты меня слышишь? — тихо позвала женщину и дождавшись кивка, продолжила. — Хорошо, тогда я сейчас буду спрашивать, а ты отвечай. Как давно живот схватывать начало?

— Вчера вечером, — простонала роженица. — А сегодня утром потекло. Но не рожается, никак.

Я взяла женщину за руку, нащупывая пульс. Прикрыв глаза отсчитала минуту. Слабенький. Сейчас дам травок, может получше будет.

Итак, мне просто надо вспомнить. Бабушка брала Астру с собой на роды. Астра хоть и была малышкой, но всё видела и знала. Надо только вспомнить. Плюс, знания из своей жизни. Да, роды я не принимала, но в век интернета и технологий, у нас слишком много разнообразной информации.

Вымыв руки, я дождалась пока мне принесут кипяток и заварила в ней рафку. Оставив остывать, я откинула покрывало и на секунду прикрыла глаза, вспоминая, что делала бабушка.

" — Астра, не вертись, а смотри внимательно, такое не часто бывает.

— Бабушка, а почему ребёночек не хочет в наш мир?

— Он хочет, но в животике неправильно лежит, ему помочь надо.

— Как помочь? Ты расскажешь ему, как правильно повернуться?

— Нет, я сама его переверну. А ты смотри внимательно. И запоминай. Возможно, ты однажды спасёшь жизнь мамы и ребёнка.'

А что, если и в этот раз неправильное предлежание плода? В любом случае, проверить надо. Если не поможет… Нет, о таком я думать не хочу.

Нащупать малыша оказалось не сложно. хотя я и запаниковала вначале, не понимая, что я трогаю. Голова это или спина, или попа… Но спустя пару секунд до меня дошло, что малыш лежит на спине, ещё и ножка пуповиной обмотана.

— Ну что, милый, пора распутываться и выходить, — пробормотала я, вспоминая, как это делала бабушка. — Давай, родной, мама твоя уже без сил, так что потрудиться надо нам.

Развернуть малыша оказалось не трудно, как и распутать ножку. Только роженица практически все силы растеряла, едва стонет.

Убедившись, что малыш лежит правильно, я потрогала отвар рафки. Ещё горячий, но терпимо, выпить можно.

— Напои роженицу отваром, — попросила я, надеясь, что отвар успеет подействовать. Рафка хорошо тонизирует, но сутки мучений без еды и сна…

— Ну что, давай постараемся, хорошо? — спросила у роженицы, дождавшись, когда она допьёт отвар. — Я буду давить на живот, а ты тужься, ладно?

Как только женщина напряглась, я надавила на живот, выталкивая малыша. Я молилась, чтобы всё прошло удачно, насколько это вообще возможно. Я даже задумалась, а надо ли оно мне… Только вот я больше ничего не умею, только травы собирать да лекарства делать.

Но мы справились. Даже пуповину перерезала почти без страха. Дрожащими руками подняв ребенка, я легонька шлёпнула по попе, заставляя кроху заплакать, раскрывая лёгкие. Отдав девочке-помощнице малыша, я попросила роженицу ещё потужиться, чтобы вышел послед.

— Он здоров? — тихо спросила роженица.

— Она. Это девочка, — улыбнулась я. — На вид вроде здорова, но я же не лекарь. Время покажет.

Запарив ромашку, я добавила её в маленькую деревянную бадью. Омыв малыша, закутала его в пелёнку и передала уставшей маме.

— Спасибо вам, — шепнула женщина, с умилением глядя, как дочь жадно сосёт грудь.

Улыбнувшись, обмыла роженицу ромашкой и укрыла.

— Не забывай пить укрепляющие отвары, вам это сейчас очень надо, — посоветовала я. — Ну а моя работа на этом закончена.

Вытерев руки, вышла из дома и удивлённо огляделась. Это же сколько времени мы с ней провозились, что на улице такая темень?

— Померла? — ехидно спросила бабка, а мужчина, сидевший у крыльца, низко опустил голову.

— Кто отец? — спросила я, игнорируя старуху. — Иди, знакомься с дочерью.

— А Нона? Что с Ноной? — тихо спросил мужчина, поднимая голову.