Астра. Исцеление любовью

— Жива, кормит малышку, — улыбнулась я и повернулась к Адаму. — Отвези меня домой, пожалуйста.

Адам кивнул и помог забраться в телегу. В этот раз он не нёсся как ополоумевший, но и разговорами не доставал. Видимо, понимал, что я слишком устала для праздной болтовни.

Попрощавшись у калитки, я поспешила домой. Но только я зашла домой, как на меня налетел маленький ураган.

— Мама!

— Всё хорошо, милый, всё хорошо, — прошептала, гладя сына по спине.

— Ты в крови, — тихо сказал Кит, отстраняясь и со страхом разглядывая моё платье.

— Это не моя кровь. А ты почему ещё не спишь?

— Не мог уснуть без тебя, страшно, — смутился мальчишка.

— Тогда ставь воду на чай, а я схожу в баню пока.

Взяв запасные вещи, ушла в баню. Она ещё не до конца остыла, так что я не особо торопилась. Сев на лавку, устало вздохнула. Не знаю, выживут ли мои первые пациенты. Я же не врач, могла и не увидеть, что что-то не так. Но надеюсь девочки выживут и будут здоровы.

Когда я вернулась, чай уже был готов, а Кит сидел за столом, в ожидании.

— А что там было? Куда ты уходила? — заинтересовался мальчишка.

— Роды принимать, — улыбнулась я, вспоминая кроху. — Девочка родилась.

— Ты говорила, что будешь меня учить, а сама с собой не взяла, — вздохнул Кит. — Как же я тогда учиться буду?

— Не во всех случаях я буду тебя брать. Бывают случаи, когда твоё присутствие не желательно. Например, рождение ребёнка. Конечно, тебе бы следует знать, как помогать женщине в родах, но тебя просто не пустят, понимаешь? — подбирая слова, попыталась объяснить мальчишке. — Женщины стесняются и не пускают мужчин.

— А лекаря? Если лекарь — мужчина? Тоже не пускают?

— Лекарь это лекарь. — рассмеялась я, радуясь, что у Кита присутствует критическое мышление. — Вот вырастешь, выучишься на лекаря, и тебя будут звать во все дома. А пока ты начинающий травник, которого к роженице не пустят, даже если она помирать будет.

— Какая глупость, — нахмурился сын. — Если роженица умирает, какая разница, кто её помогает. Лишь бы помогли.

Я промолчала. Можно было рассказать о несовершенстве мира, в котором он живёт. О скуке, о хлебе и зрелищах, о восприятии критики и важности мнения окружающих. Но я вижу живой взгляд Кита, его размышления о стыде, и понимаю, что не хочу вынуждать его жить и думать шаблонно. Тем более, я с ним полностью согласна. Какая глупость — осуждать человека, который принял помощь и тем самым сохранил себе жизнь. Я бы не хотела, чтобы мой ребёнок рос в таком обществе, но другого нам не дано. Единственный выход — получить диплом лекаря и автоматом стать уважаемым человеком. Чем больше уважают, тем чаще закрывают глаза на несовершенства. Но как вырастить ребёнка в глухой деревни, и при этом не навязать ему местных стереотипов?

— Мама, а мы завтра пойдём за грибами?

Я кивнула, улыбаясь. Кит знал, что мы пойдём. Более того, ему не так уж важно идти в лес. Просто я надолго замолчала, а ему в тишине находиться некомфортно. Вопросы ради вопросов, для детей это нормально.

— И трав наберём, и ягод, — заговорила я. — Потом попросим кого-нибудь, чтобы нам вскопали несколько грядок, и посадим травы.

— Я сам могу вскопать, — самоуверенно заявил Кит.

— Можешь, но ты мне нужен будешь дома, перебирать травы и подготавливать коренья и семена к посадке, — я не стала говорить, что семилетнему мальчику не под силу вскопать целину. — Давай допивать чай и спать, договорились?

Кит кивнул, залпом выпил остатки чая и сполоснул кружку. Поцеловав меня в щеку, мальчишка отправился к себе.

Надо же, даже не просился ко мне, странно. Я всё равно заглянула в его комнату, укрыла, поцеловала и пожелала спокойной ночи. Кит хотел что-то сказать, подозреваю, хотел напроситься ко мне, но он промолчал. А я не стала предлагать, мне нужно хорошенько отдохнуть.

Правда, прежде чем лечь, я подкинула ещё дров в печь и нагрела воды. У меня не так много одежды, чтобы из-за нескольких пятен крови выкидывать платье. Снкачала простирнула в холодной воде, чтобы кровь отошла, а потом уже в горячей, с мылом. Хорошенько сполоснув и выжав, повесила над печью сушиться. Можно было бы на улицу, но одеваться и выходить не хотелось.

Но только я легла, как в дверь постучали. Я не хотела открывать, но потом вспомнила, что я вроде как травница, а помощь нашей братии может понадобиться когда угодно, даже перед рассветом. И тут же я вспомнила про роженицу и младенца. Стало так страшно, что открывала засов дрожащими руками.

— Что-то случилось? — спросила я у ночного гостя — мужа роженицы.

— Нет, хозяйка, девочки в полном порядке, спят. Я забыл, что так и не отблагодарил тебя.

— Уверена, благодарность могла подождать до утра, — улыбнулась я. — Главное, поите отваром жену и можно по паре капель давать малышке.

— Обязательно. Мы решили дочь в твою честь назвать. Астрой. И вот это ещё, — мне в ладонь упали монеты. — Извини, больше нету.

— А больше и не надо, — улыбнулась я. забирая себе десяток медяшек, а мужчине отдавая серебряный. — Тебе сейчас нужнее.

— Спасибо, — шепнул ночной гость, опуская голову. — Спасибо за всё.